Мэг покачала головой.

— Извините, у меня, к сожалению, мало времени.

Она достала из сумочки кассету с записью и вставила ее в плеер.

— Здесь находится ваша сенсация, — произнесла Мэг, передавая наушники Рублевскому.

Ей было видно, как при первых же звуках аудиозаписи глаза журналиста потрясенно округлились. Она нажала кнопку «стоп».

— Ну, что скажете?

Рублевский медленно вынул наушник из уха. Выдохнул, блуждающим взглядом посмотрел на Мэг.

— Просто невероятно… Так я могу это взять?

Она спрятала и кассету и плеер в сумочку.

— Прежде мне надо быть уверенной: вы действительно опубликуете мою информацию?

Рублевский истово кивнул.

— Да, конечно…

— Хорошо, — перебила его Мэг. — В таком случае, мне хотелось бы предложить вам сделку.

Услышав, что сенсация не совсем бесплатна, Рублевский помрачнел.

— Что же вы хотите?

— Меня интересует все, что связано с господином Огневым, — мягко произнесла Мэг. — Вы ведь, кажется, специалист по части Горэнерго? Я читала ваши статьи и могу сказать, что вы очень сведущий человек.

— А зачем оно вам? — спросил Рублевский с таким видом, как будто Мэг собиралась покуситься на его личные вещи.

— Если вам нужна моя кассета, то давайте меняться. Если нет, я передам ее кому-нибудь другому.

Какое-то время Рублевский молчал, размышляя. Было видно, что в его душе идет отчаянная борьба: с одной стороны Мэг держала в своей сумочке настоящую «бомбу», о которой можно только мечтать, но с другой стороны ее условия были несколько необычными…

— Я могу быть уверен, что ваша информация достоверна?

Она кивнула.

— Конечно, это только перезапись. Но без купюр…

Мэг было и смешно и грустно одновременно. Этот мальчик так быстро пошел у нее на поводу… Все понятно: провинциальный журналист, мечтающий о всероссийской славе. Можно годами работать от темна до темна и не добиться ничего. А она предлагает ему все и сразу: скандал, известность, заинтересованность редакторов, приятную зависть коллег… Будь Рублевский чуть-чуть постарше, может, он и не так легко попался бы на ее удочку. Но Мэг не имела права сочувствовать ему.

— Я, конечно, могла бы добыть нужные мне сведения и у других журналистов… — сказала она, видя, что Рублевскому просто не хватает внешнего толчка.

— Спрашивайте! — выдохнул он обреченно. — Но в случае чего, этого разговора не было, я вас не знаю, вы меня не знаете…

— Конечно, — улыбнулась Мэг. — Итак, мне нужно все, что касается взаимодействия Огнева с неким господином Волковым.

Рублевский долго смотрел на Мэг.

— Высоко же вы метите… Вы понимаете, что может случиться, если…

— Просто рассказывайте.

Журналист покосился по сторонам, запустил прокуренные пальцы в свою жесткую шевелюру…

— Вы знаете, что сейчас весьма активно ведется скупка акций завода «Красная Звезда»? — спросил он очень тихо.

Мэг осторожно кивнула. До нее, конечно же, доходили слухи о том, что целый ряд контор занимается весьма прибыльной спекуляцией на этих ценных бумагах. Но подробности дела были ей не известны.

— Немногие в этом городе понимают все значение этого завода, продолжил Рублевский. — Он единственный на всю Россию поставщик уникальных огнеупорных материалов для плавильных печей. И если их производство встанет, то…

— То встанет половина отечественной металлообрабатывающей промышленности? — сразу догадалась Мэг.

— Точно. По сути дела тот, кто приобретет контрольный пакет акций этого завода, будет иметь власть над очень и очень многим. Перераспределение акций уже давно закончилось, и в той или иной степени их основная масса сосредоточена в руках всего у двух человек. Однако значительное их количество все еще находится у работников предприятия. И теперь эти двое стараются перекупить оставшиеся ценные бумаги для себя. Тот, кому удастся это сделать, в конце концов получит всю «Красную Звезду».

— Кто эти люди? — затаив дыхание, спросила Мэг.

Рублевский опустил глаза в стол.

— Волков и Шохин.

— Мэр?!

— Да. Конечно, он работает не один, у него бы средств не хватило, чтобы скупить акции, которые осели у рабочих после приватизации. Но за него выступает директор «Красной Звезды» (именно он дал Шохину денег на выборы), ну и все те, кто в настоящий момент кормятся вокруг него.

— А каким образом здесь замешан Огнев?

Рублевский порывисто передохнул, и Мэг показалось, что он уже пожалел о том, что вообще ввязался в этот разговор с совершенно незнакомой женщиной.

— Огнев всего лишь игрушка в руках Волкова. Дело в том, что Волков имеет опыт в подобных операциях. На его счету скупка полутора десятков крупных предприятий по всей стране. И он всегда действует по одной и той же схеме: сначала максимально обостряет положение на заводе, его продукция перестает продаваться, деньги не поступают на счета, зарплату рабочим платить нечем…

— И тогда, чтобы удержаться на плаву, они начинают продавать акции?

— Именно. Заводская администрация пытается с этим бороться, грозится уволить любого, кто смеет «продавать родное предприятие». Но это лишь усугубляет положение: коллектив вступает в конфронтацию с руководством. А акции все равно идут на сторону: у всех дома дети, и их надо чем-то кормить.

— А Огнев?

— Огнев как раз нужен Волкову затем, чтобы создать искусственный кризис на «Красной Звезде». Все предприятия в городе имеют задолженность по электроэнергии, но с кого-то Горэнерго требует возврата долгов, а с кого-то нет. Насколько мне известно, в данный момент Огнев как раз занимается тем, что шантажирует директора «Красной Звезды»: либо расплачивайся, либо я отключу энергию. А без электричества завод встанет, и чтобы запустить его вновь, потребуются колоссальные средства.

Мэг опустила лоб в ладонь.

Волков заказал убийство прокурора Громова, чтобы раз и навсегда привязать к себе Огнева и с его помощью сначала разорить, а потом скупить на корню «Красную Звезду». Шохин в свою очередь пытался вставлять ему палки в колеса с помощью сил УВД… Но все это напоминало гавканье Моськи на слона.

Голос Рублевского привел Мэг в себя:

— Я не знаю, что вы там задумали, — произнес он, поглядывая на нее сквозь поблескивающие стекла очков, — но я вам крайне советую не связываться с этими подонками. У них нет ни чести, ни совести.

Рублевский пресекся. Видно было, что он воспринимает этот вопрос близко к сердцу.

— Ни Волков, ни Шохин, ни эта шестерка Огнев даже на миг не задумываются о том, чем их афера может обернуться для людей. Представляете, сколько тысяч человек могут лишиться своих рабочих мест, сколько тысяч не получит вовремя и без того нищенскую зарплату? О патриотизме я вообще молчу. Именно такие гады, как эта троица, и довели нашу страну до полного разорения! В их руках деньги, в их руках власть, и они делают с нами все, что хотят. А если кто посмеет пикнуть против них, то… Заказные убийства у нас нынче в моде.