Анна промолчала. Какой смысл было говорить, что она не «не помнит все», а точно помнит, что была блондинкой? Как это объяснить, Лакрицина не знала. Чтобы сменить тему, она попросила родителей рассказать, как она здесь оказалась и как здесь оказались сами родители, которые вообще-то живут в Черногории.

— Так вон пусть Антон и рассказывает. — Геннадий Ильич сел на стул и огляделся. — У тебя здесь уютно, недаром поди мы такие деньги платим. Он нам позвонил, и мы сразу прилетели.

— Почти месяц уже здесь живем, у тебя дома. — Тамара Андреевна вздохнула. — Тесно у вас как-то стало, три комнаты, а развернуться негде. Ремонт хороший сделали, мебель в гостиной мне тоже понравилась.

Анна перевела вопросительный взгляд на мужа, Антон обреченно вздохнул:

— Да что рассказывать? Собрались гости, ты пошла на кухню за чистыми бокалами, я смотрю, тебя что-то долго нет. Захожу, ты на полу сидишь, бледная, живот руками обхватила. Потом Катерина прибежала, мы сразу «Скорую» вызвали, они приехали и тут же тебя увезли. Сказали, острый аппендицит, потом что-то там на операции случилось, и ты впала в кому. Я родителям позвонил, они сразу и прилетели.

— Я им здесь наподдал! — Геннадий Ильич гордо раздул щеки. — Они лечить не умеют, придурки косорукие, пока не заплатишь! Я сказал, если ты из комы не выйдешь, мы их с того света достанем.

— Да, да, спасибо, — рассеянно произнесла Анна и почти успокоилась, все было относительно хорошо, если не принимать во внимание эпизод с волосами. С другой стороны, может, ей приснилось, пока она в коме валялась, что она блондинка? Пойди сейчас разбери.

— А вообще что у нас происходит? Дома? На работе? — Она не хотела больше обсуждать странные повороты своей памяти.

— Да все только о тебе и говорят! — Антон поцеловал Анну в щеку. — Ты здорово нас напугала, малышка! Катерина звонит десять раз на дню, спрашивает, как ты, сегодня тоже приедет. Виталик вон твоих родителей в аэропорту встречал, потому что я в это время в больнице был. Сергей звонил, ну, шеф твой, тоже переживает, спрашивает, деньги, может, нужны или что.

— Он с Мариной-то развелся уже? — отстраненно спросила Анна, витая где-то далеко в своих мыслях.

— С женой? — искренне удивился Антон. — С чего бы? У них все идеально вроде, они на дне рождения как голубки ворковали.

— Ну, это пока Катька не выступила! — отмахнулась Аня. — Он что, на меня больше не злится?

В палате наступила полная тишина, Антон смотрел на родителей, родители на Анну.

— В смысле выступила? Аня! Ты о чем вообще? — Муж всерьез забеспокоился. — О каком дне рождения ты сейчас говоришь?

Лакрицину словно холодной водой облили.

— Я… — Она растерялась. Что происходит? Может, Антон не хочет говорить о скандале на ее дне рождения из-за родителей?

— Аня, все было отлично, пока ты не упала с приступом аппендицита. Я с Катериной… — начал было Антон, но Лакрицина его перебила:

— Да, да, вы отвезли меня в больницу. Антон, если ты не хочешь рассказывать о скандале при родителях, то можно, я разрешаю.

— Какой скандал? — сразу же оживилась Тамара Андреевна. — Что ты от нас скрываешь? — обратилась она к зятю.

— Я? — Антон растерялся и пожал плечами, на его крупном раскрасневшемся лице выступили капельки пота. — Да я ничего не скрываю! — И он с ужасом посмотрел на жену.

— Да как так?! — снова вспылила Анна. — На моем дне рождения Катька напилась в стельку и сказала моему шефу, Сергею, что он спит с секретаршей и поэтому козлина! При всех сказала! Марина, жена шефа, сразу вскочила и пулей вылетела из квартиры. Потом и Сергей ушел! Антон, да ты что, спятил? Как такое можно забыть?

Антон поднялся и отошел к окну, родители Анны не проронили больше ни слова, они переводили взгляд с дочери на зятя.

— Ну, Антон! — Лакрицина уже едва сдерживалась, чтобы не подойти к мужу и не заехать ему по уху. — Ты резал яйца на салат, помнишь? Я еще сказала, что опять кусками кидаешь, будет, как в Новый год, есть невозможно. Помнишь?

— Да, помню. — Антон смотрел на нее озадаченно.

— Потом Катька пришла и помогать тебе вызвалась, я ногти красила, помнишь?

Антон снова утвердительно кивнул.

— Ну, а потом, когда все собрались, Катька устроила эту безобразную сцену.

— А с чего она взяла, что твой шеф с секретаршей спит? — искренне удивилась Тамара Андреевна. — Она что, свечку держала?

— Да это я ей сдуру рассказала, поделилась с подругой! Вот она меня и опозорила! — У Анны даже сейчас вспыхнули щеки.

— Аня, — Антон подошел к кровати и опустился перед ней на корточки, он заглядывал жене в глаза снизу вверх, — ничего этого не было. Пришли гости, потом ты упала, мы вызвали «Скорую».

Лакрицина судорожно выдохнула:

— Как? Ты шутишь?

Родители тревожно переглянулись, видимо, они до сих пор не связали воедино историю с перекрашенными волосами и очередной провал в памяти дочери. Вернее, не провал, а галлюцинацию…

— Я пойду поговорю с ее лечащим врачом! — первым пришел в себя Геннадий Ильич. Он тяжело встал со стула и быстро покинул палату. Тамара Андреевна украдкой смахнула слезу, а Антон присел на край кровати:

— Аня, все-таки ты была почти месяц в коме. Наверное, что-то с памятью все же не так.

— Да все у меня нормально с памятью! — Анна буквально похолодела от ужаса. Она понимала, что ее муж прав и с ней действительно происходит что-то нехорошее, пугающее. Может, она сходит с ума? Или уже сошла?

Геннадий Ильич вернулся вовремя, Анна уже была на грани самой настоящей истерики. Отец зашел в палату не один, за ним следом появился невысокий мужчина с роскошной сединой. Именно так, по мнению Анны, должны выглядеть миллионеры, топ-менеджеры или дорогие психоаналитики. Мужчина оказался заведующим психиатрическим отделением больницы, он быстро выгнал всех из палаты и остался с Анной вдвоем.

— Ваш отец мне сказал, что вас беспокоят провалы в памяти. — Безымянный для Анны психиатр пододвинул стул и сел напротив нее. — Вы долго были в коме, эти процессы совершенно нормальные. Кстати, меня зовут Владимир Олегович.

— Здравствуйте. — Анна не знала, как вести себя дальше. Если она начнет настаивать на том, что у нее не провалы в памяти, а, наоборот, всплывают четкие воспоминания о том, чего не было, он может упечь ее в психушку. Или назначить какие-нибудь препараты, от которых она превратится в растение и будет лежать дома, пускать слюни и ходить под себя. От такой перспективы Ане стало страшно, и она ничего лишнего этому Владимиру Олеговичу решила пока не говорить.

— Анна, вы должны понять, что человеческий мозг изучен меньше чем наполовину. Многие процессы, в том числе связанные с памятью, вам никто не сможет объяснить. Однако в вашем случае, а я наблюдаю вас весь этот месяц и в курсе всех ваших приключений, небольшие провалы в памяти совершенно нормальны. Потом вы сами все вспомните.