– Послушай, а это не опасно? Вдруг он...

– О, у тебя слишком бурное воображение. Поверь, более кроткое и безобидное существо трудно найти.

– Значит, мы ему нравимся?

– Не мы, а ты. Я уже слишком стара для него. А вот эта свежая булочка с нежным румянцем... Сливочный крем и шоколадная глазурь! – Она засмеялась и ущипнула меня за щеку. Я пришла в совершеннейшее смятение.

– Постой... Ты хочешь сказать, что он в меня влюбился?!

– Не нахожу в этом ничего удивительного, – пожала она плечами. – Но не будем отвлекаться, при ателье есть хороший магазин, именно туда я тебя и вела.

– А он... он не пойдет за нами?

– Нет. Он, как всегда, останется ждать снаружи...

– Это ужасно. Это неприятно. Унизительно, в конце концов!

Но мы вошли в магазин рядом, на вывеске которого сообщалось вызывающе, что он является бутиком, звякнул колокольчик за нашей спиной, и скоро я забыла о Косте, потому что в магазине одежды женщина забывает обо всем.

К нам вышла миловидная девушка в элегантном форменном костюме, которая, судя по всему, была хорошей знакомой моей спутницы, и они с Инессой принялись бурно обсуждать, что мне пойдет, а что нет. Сразу был вывален ворох одежд, перед моими глазами замелькали всевозможные цвета и расцветки, меня завертели в разные стороны... и вскоре я поняла, что мнение Инессы является решающим. Света (на лацкане продавщицы была пришпилена визитка с ее именем) сначала пыталась натянуть на меня расклешенные джинсы и какие-то стеганые жилетки, но Инесса отвергла этот молодежно-ковбойский стиль.

– Нет-нет! – воскликнула она. – Все эти модные штучки очень хороши, но нашей девочке необходимо нечто особенное, созвучное ее глазам, ее цвету кожи... Да бог с ней, с молодежной модой, Оленька у нас вне времени и пространства. Ночной эфир струит зефир...

Как ни странно, Света ее поняла. Очень скоро я красовалась перед зеркалом в бледно-лиловом костюмчике из нежнейшего шифона, как раз для долгих летних вечеров, потом была еще куча разных вещей – все нежных, неярких, пастельных оттенков, ничего угловатого в крое, ни одной резкой линии. Я увидела себя такой, какой представляла меня Инесса, – акварелью, призрачной мечтой, фантазией, которая является в полусне, девушкой с картин Борисова-Мусатова... Я никогда не считала себя синим чулком и была уверена, что вполне способна выбрать себе приличную одежду, которая шла бы мне (если не считать того коричневого платья с пелериной), но сейчас Инесса совершенно преобразила меня. Это было удивительно, тем более что вещи, которые тащила мне с вешалок Света, были самыми обычными, сшитыми на самой заурядной провинциальной швейной фабрике и, хотя из очень хороших, но тем не менее тоже самых простых тканей.

– Я себя не узнаю, – промямлила я, недоверчиво разглядывая себя в зеркало. – Инесса, это тоже ваш Буранов придумал?

– Да, ты меряешь вещи из его коллекции, хотя не только он один у нас талантливый модельер. – Инесса так и сверкала глазами. – Тебе нравится?

– О да... Самое интересное, что все очень просто, но...

– Дело в цвете и крое... Ах, надо договориться с Рафиком, чтобы он сотворил что-то именно для тебя, тогда бы...

– Господь с тобой! – испугалась я. – У меня нет таких денег, чтобы шить себе одежду у мастера, я и эти вещи не могу все себе позволить, пожалуй, вот только эту маечку и юбку... – Я завертела перед глазами ценник. – Нет, пожалуй, только маечку!

Света испуганно посмотрела на Инессу.

– Никаких возражений! – решительно ответила та. – Ты возьмешь все вещи, которые мы сейчас выбрали. Что ж, выскажусь прямо и даже грубо. Как будущая жена Владимира Ильича, хозяина самого главного и самого прибыльного в Тишинске предприятия, да и сама женщина не бедная... словом, это тебе подарок от нас с Владимиром Ильичом. И не вздумай отказываться! – очень строго закончила она.

Света кивнула и еще испуганнее вытаращила глаза.

«Так вот оно что! Как я могла забыть, что она почти хозяйка всего этого...»

– Не стоит...

– Нет, это мне ничего не стоит. – Инесса вдруг улыбнулась ласково и печально. – Не отказывайся, ведь мы же с тобой подруги.

Пожалуй, я бы точно отказалась, но ее слова о том, что мы подруги, буквально выбили меня из колеи. Я все еще что-то мямлила, но Света уже упаковывала отобранные вещи, поглядывая на меня с завистью и удивлением – видимо, поступок Инессы тоже показался ей необычным.

– Неужели ты думаешь... – начала я горячо шептать на ухо Инессе, но та меня сразу же перебила:

– Да! Я тебе говорила, что для женщины нет лучшей терапии... Ведь скажи, тебе уже лучше?

– Лучше, но я предпочла бы полную амнезию...

Мы еще немного попререкались, а потом выпорхнули на улицу, нагруженные свертками и коробками.

– Я чувствую себя Золушкиной теткой, волшебницей, которая наколдовала своей племяннице и наряд, и карету, и... что еще там было?.. Да – и жениха! – с веселой иронией произнесла Инесса. – Правда, жениха еще нет, но он непременно будет. Ты чувствуешь? Последние дни мая, утренняя прохлада и дневной зной, воздух вибрирует, словно кто-то играет на невидимой арфе...

– О да! – воскликнула я, подыгрывая Инессе. – Все полно предчувствием – грядет, грядет к нашей голубице жених из Ливана...

– Ну зачем же из такого далека? – важно произнесла она, продолжая строить из себя добрую волшебницу. – Мы найдем подходящую кандидатуру где-нибудь поближе.

– Это не он ли? – прыснула я, показав рукой назад. Шагах в двадцати за нами плелся Костя.

– Я не думаю...

– А почему нет? – окончательно разошлась я. – Как есть вылитый принц! Стоит тебе взмахнуть волшебной палочкой, и на нем окажется расшитый золотом камзол из английской шерсти, замшевые башмаки с модными пряжками – от Гуччи, шляпка из натуральной рисовой соломки, к которой пришпилены перья редкой птицы додо...

– Додо? Неужели есть такая птица? – удивилась Инесса и тоже прыснула, подозреваю, она представила Костика в этом наряде.

– Волосы... какие у него волосы! – пропела я, прижимая к груди свертки. – Разве ты не замечала, что это волосы настоящего принца?

– Дались тебе его волосы! – с досадой воскликнула Инесса.

– Нет, ты не понимаешь – чистое золото, девятьсот девяносто девятой пробы (через запятую еще одна девяточка, для полного впечатления!), густые, тяжелые и длинные. В них какая-то тайна! Знаешь, он, судя по всему, давно не мыл голову, но даже это не умаляет красоты его шевелюры. Волосы разделились на отдельные пряди, они лоснятся удивительным блеском, от них, наверное, пахнет... пахнет мускусом! Так, наверное, пахло от настоящих средневековых принцев...

– Перестань! – прервала меня моя спутница. – Тебя куда-то уносит. Боюсь, туда, где я тебе уже не смогу помочь...