– Как дела дома? – тихо спросила она, бросив взгляд на вошедшего Трезора – тот принёс кофе и круассаны.

– По плану, – отрапортовал Лотар.

Псоглавец не задержался, оставил поднос и сразу вышел, и вдова очень тихо закончила:

– Будьте наготове. Уверена, у меня всё получится, и мы сможем совершить задуманное.

* * *

Кто именно создал сеть клубов «Отражение», теперь и не скажешь. Одни говорили, что не обошлось без англичан, мол, придумали в XIX веке, чтобы точно знать, где искать своих во время длительных путешествий; другие с ухмылкой уточняли, что первое упоминание трактира «Отражение» относится к XIV веку, открыт он был во Флоренции и скорее всего на деньги Медичи; третьи многозначительно сообщали, что сеть появилась ещё раньше, когда Мамона увлекался путешествиями и периодически страдал от плохой кухни.

Как это часто бывает, подлинная история навсегда затерялась в далёком прошлом и вряд ли её знали даже нынешние владельцы сети, зато заведение под названием «Отражение» без труда находилось в любом мало-мальски крупном поселении. Где-то это был роскошный клуб в центре города, где-то – скромный бар на окраине рабочей слободы, где-то придорожная забегаловка, где-то – кафе при гостинице, а объединяли их название, написанное одинаковым шрифтом, и нежелание привлекать к себе внимание. Настолько сильное нежелание, что в Питере, к примеру, бар «Отражение» располагался в подвале под знаменитым арт-кафе на Фурштатской, и чтобы попасть в него, нужно было пройти в одну из дверей «Только для персонала», спуститься на два пролёта по узкой лестнице, показаться хмурому охраннику, который безошибочно отличал отражённых от заблудившихся, и лишь после этого очутиться в обширном сводчатом зале, тихом и гулком.

По причине неурочного часа посетителей в «Отражении» оказалось всего двое: в дальнем углу грыз рёбрышки волколак – его широкое лицо блестело от размазанного по щекам жира, а у самых дверей читала утреннюю газету чопорная дама в тёмно-синем. На её столике остывала чашка кофе. Бармен скучал и встретил Зольке с искренней радостью.

– Кого я вижу! – прогудел он с такой силой, словно проглотил Иерихонскую трубу. – Сам господин Портной пожаловал в нашу скромную обитель.

– Вольно, Михалыч, – пошутил в ответ Зиновий. – Не нужно подхалимажа.

Грандиозный бармен, настолько высокий и крупный, что посетителей встречал не столько он, сколько его пузо, считался легендой Питера и визитной карточкой «Отражения». Здоровенный, бородатый, он всегда облачался в бандану, безразмерные джинсы и заляпанную майку с надписью «Кандидат на вылет», которая идеально гармонировала с бесчисленными татуировками.

– Давненько ты к нам не заходил, – продолжил гудеть бармен, машинально протирая стойку полотенцем.

– Повода не было, – попытался отмахнуться Зиновий, не имеющий ни времени, ни настроения шутить.

Но отмахнуться не получилось.

– Какой нужен повод, чтобы выпить кружку пива? – осведомился бармен.

– Жажда.

– То есть ты не испытывал её целых четыре месяца?

– Ты помнишь, когда я заходил в прошлый раз? – удивился Портной.

– Ну, ты фигура известная, а для нашего бизнеса нет ничего лучше, чем знаменитые клиенты, с которыми гости могут сделать селфи.

– Неужели «Отражение» перестало пользоваться популярностью?

– Мир не стоит на месте, – вздохнул здоровяк, почёсывая пузо. – Народ ищет нового, вот и приходится шагать в ногу со временем: разрешаем селфи-палки, пускаем бородатых, начали варить крафтовое пиво…

– На мухоморах? – пошутил Зиновий.

– И на них тоже, – не стал скрывать Михалыч. – У меня сейчас два поставщика, один работает с классическими рецептами, второй любит экспериментировать. Хочешь попробовать «Гнойный эль»? Первая кружка за счёт заведения.

– Что будет после?

– В голове станет пусто и начнешь говорить со странным акцентом.

Прозвучало сомнительно, и Портной счёл за благо отказаться:

– Потом попробую.

– Меню тоже обновляем, – продолжил Михалыч. – Рекомендую хит сезона: крафтовый бургер «Щупальца коррупции».

– С козлятиной?

– С губернятиной. У чиновников часто что-нибудь отрезают, когда они палятся, вот я и решил, что грех добру пропадать.

– Прагматично, – усмехнулся Портной.

– Хорошо, когда городом правят осьминоги, – прищурился бармен. – У них сколько ни отрезай – всё равно вырастет новое.

– Эти бургеры будут вечны.

– Попробуешь?

– Мне не нравятся осьминоги, они жёсткие и скользкие.

– Эти хорошие, – здоровяк зевнул, прикрыв рот огромной ладонью. – Коррупция делает их мягкими и податливыми.

– Ну, давай твою губернятину, – решил Портной, вспомнив, что ещё не завтракал. А вечером не успел нормально поужинать. – Приобщимся к городской политике.

Михалыч вытащил из холодильника увесистое щупальце с надписью «Стадион», отрезал щедрый ломоть и бросил на гриль.

– Чем запьёшь?

– Пиво, – выбрал Зиновий и тут же добавил: – Только без мухоморов.

– Не хочешь расслабиться?

– Рано ещё.

В баре запахло жарящейся коррупцией.

– Зачем пожаловал? – перешёл к делу Михалыч. – Я ведь знаю, как сильно ты не любишь выбираться из Кунсткамеры.

– Стало скучно. – Портной выложил на стойку золотой соверен.

– И как желаешь повеселиться?

– Хочу устроить вечеринку со старым другом. Он недавно приехал в Город.

– Как зовут?

– Кирилл Амон.

– Попробую навести справки, – пообещал Михалыч, не прикасаясь к золоту. – Зайди на днях.

Зиновий выложил на стойку ещё одну монету.

– Вечером, – без уверенности пообещал бармен.

– Не жадничай.

– Требуется доплата за скорость.

– Ладно. – Портной неохотно добавил третий кругляш.

– Ваш знакомый по-прежнему в Городе, – скрипучим голосом поведала чопорная дама и сделала маленький глоток кофе. – Сейчас он на Литейном.

– Где именно?

– Ваш знакомый ловко скрывает своё местонахождение, поэтому особой точности не ждите.

– Ладно… – протянул Зиновий. – Как долго я на абонементе?

Но дама уже вернулась к газете, и за неё ответил Михалыч:

– Сутки, – произнёс бармен. – Потом придётся доплатить. И выставил тарелку: – Твой бургер.

Коррупция выглядела так привлекательно и пахла так аппетитно, что Зиновий схватил бургер сразу, едва увидел. Схватил, крепко сжал и впился зубами, ощущая вкус мяса и соуса. Осьминог действительно оказался мягким и податливым, честно отрабатывающим вложенные деньги.