Пиксели Отражений перемешались, загрохотал гром – великану-курильщику надоело таиться, он прочистил горло и принялся орать басом, неспособный говорить… Закричал горящий Ольгин, растирая прах Безликого в серебряное пламя, опалившее и мост, и растерянных свидетелей.

Закричала огромная Вселенная и маленький мир.

А потом всё поглотили тучи.

– Я здесь, – вдруг сказал Иннокентий. – И я жив.

– Я тоже, – ответила Порча.

– Я знаю. Я держу тебя за руку.

В тумане туч их голоса звучали привидением.

– Я ничего не вижу, – пожаловалась девушка. – Вспышка была яркой, может, я ослепла?

– Ты видишь меня, – заметил Кросс.

– Возможно, я тебя помню.

– Возможно… – Он улыбнулся и громко позвал: – Авадонна! Ты выжил, старый грешник?

– Следи за языком, насекомое, – злобно отозвался карлик. – И надейся, что вызванные потрясения остались в Отражении.

– А то что?

– А то я тебе устрою свальный грех с моим палачом…

– За что? – притворно удивился толстяк.

– За то, что помогал Ксане.

– Нужно было ещё днём пристрелить ведьму, – задумчиво протянул Машина.

– Ты вообще молчи, – прошипел Авадонна. – Всё из-за тебя.

Кто-то рассмеялся, кажется, Кирилл.

А затем поднялся ветер. Не сильный, но достаточный, чтобы отпихнуть от земли рассевшиеся тучи. Тучи пытались спорить, цеплялись призрачными лапами за парапет, но проиграли, взлетели, тут же растаяли, и над Бородинским мостом раскинулось чистое, невозможно звёздное небо, щедро подогретое жёлтой Луной.

В свете которой купались три ошарашенные планеты.

– Нет, – прошептал изумлённый Кирилл, не сводя глаз с появившихся у Земли соседок. – Невозможно!

– Парад великих четырёх, – повторил Авадонна. – Пророчество свершилось.

И устало облокотился на парапет, разглядывая новые планеты в отражении тёмных вод Москвы-реки.

Пророчество свершилось.