Тетушка фыркнула:

— Я занимаюсь тем, что доставляет мне удовольствие. Настенька мне нравится, и я даже убедила ее, что надо есть суп. Я очень убедительно говорю. Не поверишь, на рынке на прошлой неделе уговорила этого черного, носатого, что по таким деньгам помидоры не бывают, по таким деньгам бывает икра…

Молодой человек впал в сонное оцепенение. Словно ему снова девятнадцать, и он пришел к тетушке «за покушать», а она все говорит, говорит… Обстановка в ее квартире не изменилась совершенно. Это все были реликвии прошлой жизни, дорогие не столько ценой, сколько памятью.

Собственно антиквариата было немного — кофейный сервизик, неполный, пара серебряных подсвечников и стаканчиков, какая-то шкатулочка, кажется табакерка кого-то из братьев царя Николая, и сервиз кузнецовского фарфора. Мебель тетушка выбирала сама, дядя был не в восторге, но смирился. Она достала (помните это слово? Кто не знает, спросите у мамы или бабушки) румынскую или чешскую? Вкус у нее всегда был несколько… Короче, она купила диван, обитый синим плюшем, и самую помпезную стенку, какую только можно было достать во времена дeфицита. Небольшая квартира с трудом вместила изделие дизайнеров из тогда еще братской демократической республики. Со временем здесь ничего не изменилось. Лет через двадцать эта обстановка, наверное, тоже будет восприниматься как антикварная.

Рыбу тетя и племянник съели, от кампари плавно перешли к коньяку. Совсем по чуть-чуть и исключительно в лечебных целях — надо было снижать давление. Тетушка свято верила, что лучшее лекарство от гипертонии — рюмка-две армянского коньяка. Уж не знаю, то ли вера помогала, то ли коньяк, но к девяти часам давление у нее приобрело более приличный вид, и Марк стал собираться.

— Марк, мальчик мой, я хотела тебя спросить: тебе какой сервиз подарить на свадьбу — японский или кузнецовский?

Племянник опешил:

— На какую свадьбу?

— Ну когда-нибудь ты же женишься? Мне вчера звонила Валечка, ну ты знаешь, Симина дочка, она выходит замуж. Они пригласили меня на свадьбу. Я спросила, что ей подарить, Сима сказала, что молодым нужна посуда. Не пойду же я покупать это новомодное барахло, которое по деньгам.

Марк всегда знал, что у родственников губа не дура, но что до такой степени… Сначала хотел сказать: какой хочешь. А потом подумал: какого черта. «Женюсь я явно не скоро (ах, Марина, Марина) и ведь точно знаю, что японский сервиз тетушкин любимый. Дядя Миша привез его с какого-то конгресса стоматологов в Токио бог знает в каком году. Чашечки, желтоватые, легкие, расписанные то ли камышами, то ли бамбуком нефритового цвета, просвечивали насквозь. Блюдечки походили на лепестки чайных роз. Звук, который раздавался, когда чашечку ставили на блюдечко, напоминал звон колокольчиков где-то далеко, наверное в японском храме на горе Фудзияма. (Если там есть храм.) Пусть меня сочтут жмотом, — решил Марк. — Не хочу, чтобы это чудо досталось Валечке, которая будет кушать селедку с этих тарелок. Их должны касаться нежные и тонкие пальчики какой-нибудь гейши. А раз гейши нет, то пусть стоит в шкафу у тети Раи. А мы с ней будем им любоваться».

Все это он не постеснялся вкратце изложить тетушке. Она пожурила мальчика за нелюбовь к родственникам, но выбор его одобрила.

Домой доктор добрался не поздно. Все шло нормально, но привычка оглядываться и избегать малолюдных мест не оставляла его. Вообще-то мамаше, должно быть, удалось скрутить Вику, потому что никаких инцидентов не было, если не считать спущенных шин (все четыре), которые он обнаружил, выйдя с работы. Жалко, конечно, и резина недешева… Но что есть деньги, в конце концов? Тлен и суета. Дай нам, Господи, здоровья, а остальное мы и сами купим…

С физическим здоровьем все было более или менее, но вот душевное равновесие…

Катерина — с ее стороны Марк никак не ожидал подвоха — прибегает утром в кабинет и с таинственным видом говорит:

— Угадайте, Марк Анатольевич, что у меня для вас есть?

Он уж обрадовался и спрашивает:

— Мама пирожки с мясом пекла?

— Фу, — наморщила носик девица. — Все мужики одинаковые — только о еде и думают. Вот. — Она помахала в воздухе узким длинным конвертом. — Это вам.

— От кого?

— Секрет.

Доктор моментально отдернул протянутую было руку. Катя опять принялась хихикать и продолжала:

— Ну что же вы испугались? Вот не думала, что пациентки записочки писать будут. Берите и читайте, не мучайте бедную девочку…

Марк, должно быть, побледнел, потому что Катя вдруг перестала смеяться и удивленно спросила:

— Что с вами?

— Это… это тебе Вика дала?

— Да.

Господи! Ну надо же! Мужику стало нехорошо.

Чертова кукла! Ну почему ему досталась такая безголовая медсестра? Надо было соглашаться на Серафиму Петровну. Страшная, старая, вредная, но уж письма бы дурацкие точно таскать не стала.

— Катерина! Ты в своем уме?

— А что я сделала-то? — Девица хлопала на него глазами. Тоже мне купидон…

— Если хочешь знать, ее мамаша грозилась меня убить, если я подойду к Виктории ближе чем на два метра. Уж не знаю, что эта девчонка вбила себе в голову, но я записки ее читать не буду и вообще хочу, чтобы меня оставили в покое! Ты поняла? Ты подвергаешь опасности мою жизнь!

Кажется, он слегка переборщил, но не нарочно, от страха, должно быть. Катя вылетела из кабинета, хлюпая носом, и до конца дня была трогательно заботлива.

На следующий день позвонила тетя Сима:

— Марк, у меня к тебе просьба.

«Вот, — грустно подумал Марк, — я никогда не сумею произнести эту фразу так, чтобы вассал понял, что его осчастливили».

— Да?

— Я хочу, чтобы ты сходил с Валечкой на выставку.

— Я? Но она же вроде… Э-э, я думал, у нее есть молодой человек.

— У моей дочери есть жених. Кстати, она отправила тебе приглашение на свадьбу.

— Благодарю вас, еще не получил. Знаете, наша почта…

Тетушка бесцеремонно перебила его и изложила суть боевого задания. Оказывается, по случаю свадьбы родители жениха и невесты сложились и купили молодым квартиру. Ничего особенного, не «Алые паруса», но вполне приличный дом в районе Строгино. Так вот. Нужно купить дверь с хорошим замком, выбрать сигнализацию. Но доверить столь ответственное дело жениху тетя Сима почему-то не могла. Марк был незнаком с молодым человеком, но, выслушивая тетушкины наставления, не мог ему не сочувствовать. Получить в тещи тетю Симу… видать, бедняга умудрился чем-то сильно прогневить Господа.

Возможно, в другое время он бы набрался наглости и отказался, но сейчас все еще ходил в виноватых после того дурацкого случая, когда чуть не нажил себе невроз по вине принцессы Виктории, и потому безропотно объявил, что заедет за Валечкой в субботу часам к двенадцати.