гробовой доски ждать его. Додик рассказал одну из им прочитанных трагедий. Он влюблен. Она влюблена. Родители деспоты.

К вечеру Рябов плакал и клял всех на свете богатеев. Он на Додика глядел как на собственного сына, тем более что у Додика отчество было его, а звали Додика, точно как и его отца. Науки психологии еще не было, а вот Додик уже был хорошим психологом. Через неделю Петр Фомич созрел, и заметьте совершенно сам, без нажима на него со стороны Додика, мол, помоги отец родной, сам предложил ему свои услуги.

— Сынок мой дорогой, плакал Рябов. Чем я могу тебе помочь, от такой тирании купца. Ты мне стал как сын родной. Есть с кем и поговорить. А то живу в этих хоромах как сыч.

— Так и вы мне как отец родной стали за это время. Я же круглый сирота. Родители давно умерли, так я их совсем не помню. Вот женюсь я на Наталье, немного денег у меня есть, куплю домик у моря на Фонтане или в районе дачи Ковалевского. Заберу вас к себе, хватит у господ жить и им неблагодарным служить. Наталья детей родит, а вы им за родного деда будете. Будем жить вместе и как говориться, не тужить.

Додик ковал железо пока горячо и не отходил от кассы, в данном случае от Рябова. И подковал Рябова. В один из таких вечеров Додик и предложил без обиняков.

— Послушай, Петр Фомич чего я удумал и уже Натальи отписал. Только сразу ответьте, если нет, то я и уйду в монастырь. Жизнь кончать не по-христиански, а вот Богу жизнь посвятить, так это и богоугодное дело. А Наталья в женский монастырь отправится. Она со мной согласилась. Ибо без благословления отца она под венец не пойдет. Она правильная девушка.

Гвозди подковы крепко вошли в тело Рябова.

— Так чего делать-то сынок. Я готов для тебя на что угодно. Хочу внуков нянчить.

— Так ни чего и делать-то не надо. Купец знает, что я дворянин, а вот, что у меня за душой миллиона нет, он-то и не знает. Покажу-ка я ему этот домик, скажу, так небольшое наследство получил. А ваша задача простая, что бы я ни сказал, вы всегда соглашайтесь со мной. Да барин, вы правы ваше сиятельство и всё такое в этом роде.

— Так сиятельством князя или графа величают.

— Ой, я вас прошу, Петр Фомич, купец в этом ни бум-бум.

Тут Додик чуть не погорел. Еще бы немного и он бы перешел на одесский жаргон. Но Рябов был, «не выпивши», как он думал и ничего не заметил. Додик строго взял себя в руки. Отставной офицер и дворянин, должен изъясняться правильно, а не как босяк с Молдаванки.

— Купец, он тертый калач Петр Фомич, на мякине его не проведешь. Он и вас предъявит обществу. А всем известно, что вы управляющий домом. Тут ни кто подвоха не заметит.

Вот так они вместе проводили время, мечтая о будущей жизни и ожидая появления купца Саватеева.

Купец Саватеев был действительно тёртый калач. Провести его ни кому не удавалось, и как он думал и не удастся. К любой крупной сделке он долго готовился. У него было твердое правило. Деньги дать и в жопу поцеловать, он всегда успеет. Грубо, но справедливо. Перед отправлением он узнал обо всем на свете. Кто в Одессе лучший нотариус и кто заверяет крупные сделки. Даже узнал, как выглядит нотариус и где его контора, какие он ставит печати и какая у него роспись. К какому-нибудь нотариусу замухрышке он не поедет. Замухрышка возьмет меньше, но подпись его мало чего стоит. Он так же узнал и кто управляющий домом и как выглядит, и множество других мелочей и подробностей. Вот чего он узнать не мог, так это как выглядит сам отпрыск знатного рода. Тот приехал, получил наследство и опять укатил в Париж. Но знатных особ видел, и сам купец и как они себя ведут в обществе. Породу видно издалека, тут обмануть трудно. И так в назначенный день купец Иван Кузьмич Саватеев вместе с приказчиком Иннокентием Степановичем Ивановым с лицом Лёвы Фурмана сели на поезд Нижний Новгород-Москва-Одесса, правда, в разные купе. Купец ехал первым классом, Лёва ограничился вторым, зато с двумя хорошенькими девушками, которых он зацепил с собой прицепом, так сказать на Чёрное море посмотреть и вообще, для новой одесской жизни. Одесса нуждалась в хорошеньких девушках. Лёва и сам попользоваться успел и в публичный дом их устроил, за что получил от мадам, которая держала этот дом, приличное вознаграждение. Побочный заработок, привычное дело помощника афериста, каковым и был Лева. Купец приехал в Одессу тихо. Как говорил ему Лева.

— Тут не надо шику и суеты. Дело тихое. Деньги большие. Зачем раздражать общество и одесских бандитов. У вас полный чемодан денег, я так думаю. Мне ни чего показывать не надо. Я простой приказчик и меня это не интересует. Я получу свои сто рублей вознаграждения от хозяина.

И тут купец полностью был согласен. В московском банке он снял полмиллиона рублей. В номере гостиницы он так же не оставил денег. По дороге в гостиницу он сдал деньги в банковскую ячейку, чего проще в наше время-то. Купец приехал, а Додик на время пропал, так что первый осмотр дворца прошел без него. Рябов был в полной власти Додика и получил полный инструктаж. Чего бы ни сказал купец, не удивляйся, подобострастно смотри ему в глаза и со всем соглашайся. Лева сразу предупредил купца, хозяин будет завтра, парижским поездом, а вы погуляйте по дому. И купец погулял, ибо дом-дворец был большой, и было чего поглядеть. Старинная мебель, картинная галерея, хрусталь, позолота, паркет разноцветный ковром. На потолке амуры. Зимний сад с пальмами, правда, сильно не ухожен. И это можно понять, хозяева гуляют по Парижу. Такой красоты он не видел ни когда в своей жизни. В свое время Саватеев был в доме князя в Петербурге, но такого богатства и убранства он и представить себе не мог. Но купец не разомлел от увиденного. Дом стоил тех денег, может и более того, так как к дому прилагался еще и парк с выходом к морю. Море очаровало купца. На рейде стояли грузовые пароходы, ему так и подумалось, вскоре и его судно будет стоять на одесском рейде, ожидая погрузки зерна. Он потер свои огромные ручища. Все шло по его плану, это он так