— Простите, машину Анны Артемовны. Они ехали домой, когда произошло столкновение, там сейчас все наши и Михаил Сергеевич едет, а до вас не дозвонились…

Летит, как псих, сам садится за руль, отправив Ивана следом и, когда выворачивает на прямую дорогу, так резко оттормаживается, что чуть не улетает к ближайшим соснам.

Игорь ругается, увидев две ментовские машины и желто-красную скорую. Какого хрена здесь реанимация?! Он выскакивает, бросив машину открытой. Сразу замечает в толпе Майка, пару человек из охраны. Калининой и Льва нет. Твою мать.

— Игорь! — Майк замечает его и тут же подходит. — Мы не могли тебе дозвониться.

— Встреча, — коротко бросает он. — Что случилось?

— Да сами не знаем, перегородили им дорогу, Лев вызвал наших, ехали три минуты. Разбили лобовуху, боковое, пытались вытащить Аньку из машины, Лев выстрелил. Одного увезла реанимация, в частную клинику, я сказал, оплатим и допросим и поставил охрану. Вызвал Никитина с ребятами.

— А машины где?

— Смылись, когда поняли, что Лев вооружен. Наши их не видели.

Неподалеку стоит машина — жалкое зрелище. Разбитые окна, несколько крупных вмятин. Однозначно на металлолом.

— Кто еще пострадал? — спрашивает Крестовский, имея в виду Калинину.

Почему-то задать вопрос конкретнее не поворачивается язык.

— Так, о стекло порезались и руку девчонке вывернули.

— Выясни, кто. И сделай так, чтобы я это имя узнал раньше Никитина, хочу пообщаться прежде, чем их в СИЗО примут. Ты Анну проверил? У нее есть враги?

Майк мнется и чутье Игоря мгновенно подсказывает, что дело тут вовсе не во врагах Калининой.

— Ну?

— Регистратор заснял все от и до. Смотри сам.

Майк протягивает Игорю планшет, куда уже выгрузили видео. При виде трех крепких парней с битами внутри взвивается ярость. Безудержная, темная. Та, что превращала отца в неадеквата, лишала его разума. Игорь знает, что нужно ей противиться, но…

Твари. Это его собственность. Его машина. Его водитель. Его… сестра или хрен ее знает, плевать, она живет у него, он платит за каждый ее вдох а значит, ни одна сука не смеет даже смотреть в ее сторону без разрешения.

Грохот, звон стекла, испуганный и слабый девичий крик.

— Скажи братику, что счетчик сломался. Не будет денег — в следующий раз пустим тебя по кругу!

Потом выстрел. Маты, крики, скрип шин. Тихий всхлип Ани.

— Деньги? — Игорь хмурится. — Это чего за бригада на выезде? Какие деньги, Майк?

— Ну давай рассуждать методом исключения. Раз речь о братце, значит, Крис не причем. Раз ты никому не должен, тоже отметаем. Остаются Серж и Алекс.

— Нда-а-а, — мрачно протягивает Крестовский. — Веселая будет ночка. Звони обоим, пусть ждут в моем кабинете, будем общаться. Всех действующих лиц найти и сдать куда надо, того, что в реанимации, подлатать и расспросить. Проследи, чтобы Льву не прилетело. Машину в утиль. Я домой, но держать в курсе.

Майк возвращается к полицейским, а Игорь идет к скорой, сам не зная, что там увидит. Надо быстро убираться отсюда, пока никто не заснял этот бардак. А может, уже и заснял, сейчас в каждом мобильнике камера.

Он не доходит до машины пару десятков шагов, когда из нее выходит Иван и аккуратно помогает спуститься Анне.

Жесть, какая она бледная и слабая. Пошатывается, словно пьяная, с благодарностью цепляясь за крепкого парня. Рука забинтована, вторая рука, плечо и шея в зеленке, а еще большая царапина на лбу.

Странные чувства. Жалко ее. А еще бесит Иван, за которого она держится, как за спасательный круг. И улыбается ему. Слабо, устало, но улыбается.

— Иван. В мою машину.

Водитель кивает, а Калинина лишь равнодушно скользит по нему взглядом. Ни радости. Ни облегчения. Просто констатирует в своей голове факт: Игорь приехал и сейчас ее отведут к нему в машину. Конечно, он же ее не спасал от ублюдков с битами и не помогал выйти из машины, поддерживая под забинтованную ручку.

Так, стоп. Детский сад какой-то, у него мини-апокалипсис, а он думает, что золушка не улыбнулась. А точнее, улыбнулась не ему. Еще этого не хватало, Крестовский, это скорее всего твоя сестра.

Они все преступно долго копаются. Пока Никитин и Селехов общаются, Игорь успевает убедиться, что Лев здоров, отправить его домой с одним из охранников, забрать из разбитой машины сумочку Калининой и посадить Ивана за руль.

Не может удержаться. Садится на заднее сидение рядом и чувствует себя полным дураком, когда Аня поднимает на него взгляд. Глазки, подернутые туманом, так и норовят закрыться.

— Они мне что-то вкололи. Я сказала, что не надо, а они все равно вкололи и теперь я, кажется, бревно.

Игорь смеется.

— Да ничего особенного они тебе не вкололи. Спи.

— А…

— Завтра, — отрезает он.

Несколько минут Аня пытается устроиться, привалившись к окну, но больная рука мешает лечь удобно. Крестовский с интересом следит за этой возней, ждет, когда же она все-таки сдастся.

Не сдалась. Села прямо, закрыла глаза и уснула спустя пару секунд, а потом, когда машина повернула, наклонилась в бок и дальше дело техники — уложить, зафиксировать и успокоиться. Беситься молча, потому что кто-то вот так взял и вывернул беззащитной девчонке руку, а он не может прикоснуться иначе. Потому что сестра. Потому что знает ее три дня лично и пару недель заочно. Потому что даже если он пристрелит каждого, кто посмотрел в сторону ее машины, выделит десяток охранников и вместо куртки заставит носить бронежилет, она все равно будет бояться.

Он знал, каково это, когда из безопасной и красивой сказки резко выдергивают в реальность, бьют под дых и не дают подняться. Она выздоровеет, снимет с руки повязку, смоет зеленку с нежной кожи и даже станет такой, какой была раньше.

Но на идеальной, сверкающей и чистой, поверхности уже красуется глубокая царапина. И таких будет еще очень много.

— Вот такое вот наследство, — тихо усмехается Игорь.

Их подвозят к самому входу. Иван спешит открыть дверь со стороны Ани, но натыкается на взгляд Игоря и просто возвращается за руль, чтобы отогнать машину в гараж.

Она с трудом открывает глаза и еще тяжелее двигается, словно каждое движение дается сквозь сон. Забинтованная рука изрядно мешает, Игорю приходится буквально самому вытаскивать ее из машины. А потом, кое-как захлопнув дверь ногой, он и вовсе решает не спускать Аню на землю. Быстрее дойдут, у него нет времени медленно и осторожно вести ее наверх, потому что впереди еще разборки. И, похоже, не одни.

— Я сама, — хнычет Калинина.

— Молчи, бревнышко, — усмехается Игорь.

Она почти ничего не весит. Худая, легкая, расслабленная. Одно из самых интересных впечатлений в жизни каждого мужчины — нести куда-то всецело доверяющую ему девушку. Ну, или не доверяющую, но не имеющую возможности сопротивляться.