Сергей откинул жестко шуршащее легкое одеяло, сел и опустил ноги на пол, покрытый неброским, под стать гобеленам, ковром. Ковер был кое-где заляпан желтыми пятнышками воска. За окном, внизу, по-прежнему то и дело стучали по железу, и доносились оттуда чьи-то голоса.

Сергей машинально взглянул на свои наручные часы: девять семнадцать. Еще вчера он убедился в том, что местные сутки вроде бы соответствуют… нормальным. Только это «девять семнадцать» там, откуда они провалились в неведомое доселе королевство Таэльрин, было девятью вечера, а не утра. Спать они улеглись вчера в начале одиннадцатого, значит, проспали достаточно для того, чтобы хорошенько отдохнуть после вчерашних довольно утомительных лесных переходов-переездов. И утомительных не только для тела…

Сергей встал и в одних трусах направился к скамье, над которой висели мечи и кинжал. Сушить мозги раздумьями с самого утра не хотелось – для этого будет еще море времени. Как там вчера сказал Геныч? «Давайте считать, что мы в заграничной командировке»? Что ж, вот так и будем считать. Пока. А жизнь, она, брат, понимаешь, покажет. Главное, чтоб не в смысле: «Я тебе покажу, урод…»

Сергей провел пальцем по холодному клинку кинжала. Потом вытащил из ножен меч – вопреки ожиданию, тот оказался гораздо легче «калаша» – и неслышно затанцевал босыми ногами по ковру, делая лихие выпады и отражая удары мнимого противника. Получалось у него не очень ловко, скорее даже, неуклюже. Для того чтобы эффективно махать этим Эскалибуром-Дюрандалем, требовалась определенная сноровка, которую не выработаешь за две минуты. Лукин представил себя со стороны – босого, в трусах, с мечом средневекового вида в руках, – негромко хохотнул и вернул меч на место. И на душе у него отчего-то стало легче.

«А почему бы и нет? – подумал Сергей. – Таэльрин так Таэльрин. В конце концов, не все же время мотаться по тревоге в какой-нибудь сто первый микрорайон или куда-то еще… Даешь королевство, блин, а не станцию Кондрашино с торговками-самогонщицами и пьяными придурками! Димке латы привезу, настоящие, рыцарские – обменяю на бронежилет, так и быть. Пусть из зарплаты высчитывают…»

Он встал на скамью, навалился животом на широкий прохладный каменный подоконник и высунулся из окна. С солидной высоты угловой башни хорошо был виден один из четырех секторов обширного двора, отделенный от других секторов двумя сложенными из крупных каменных блоков стенами. Стены по диагонали сходились к центральной башне – донжону. Там располагались покои владельцев замка лонда Гарракса и его супруга лонды Окталии и большой зал, в котором вчера имели честь отужинать «уважаемые подземные мастера Сергей, Геннадий и Александр». Вдоль боковой стены, соединяющей две угловые башни замка, тянулась крытая красной черепицей конюшня. Сергей слышал доносящееся из полумрака пофыркивание скакунов. Рядом с ней примыкала к зубчатой стене еще одна постройка под такой же красной черепичной кровлей. Скорее всего, это была оружейная мастерская. На утрамбованной площадке возле ее раскрытых настежь дверей стоял стол с инструментами. Среди них Сергей опознал щипцы и молотки. Двое смуглых бородачей в длинных кожаных фартуках сосредоточенно трудились у наковальни. Один держал щипцами меч, а другой сноровисто обхаживал клинок молотком на длинной рукоятке (хотя за точность собственной терминологии Сергей поручиться не мог). Сектор справа, за диагональной стеной, ведущей к широкобокому высоченному донжону, почти не просматривался – не хватало высоты обзора. Над ним вздымались развесистые зеленые кроны деревьев, густо испещренные желтыми точками каких-то плодов. Приглядевшись, Лукин решил считать эти плоды яблоками, хотя таких высоких яблонь ему не доводилось видеть. Впрочем, замков вассалов короля видеть ему тоже не доводилось. Вероятно, там находился замковый сад. А еще из окна гостевой комнаты, где провел ночь Сергей, открывалась неплохая панорама территории за стенами замка. Многое Сергей увидел еще вчера, когда двадцатка Гортура выехала из леса и направилась к замковым воротам.

Это произошло уже под вечер – дорога наконец перестала быть отражением реки, повторяющим все извивы берега, и свернула в сторону, на возвышенность. Там лес сначала поредел, а потом и вовсе иссяк, словно деревья устрашились устремленных к небу, соединенных стенами массивных башен, которые господствовали над всей округой. Вид у замка был грозный и неприступный, с налетом торжественной угрюмости, его четкие лаконичные формы были вполне самодостаточны – в общем, замок выглядел именно так, как и должна выглядеть настоящая крепость в приграничном районе.

Дорога вилась мимо домиков с двускатными соломенными крышами. За плетнями, во дворах, виднелись легко узнаваемые атрибуты крестьянского быта: поленницы под навесами, лестницы, приставленные к распахнутым дверцам сеновалов, двухколесные повозки, стожки сена, различные кадушки и горшки и прочий сельхозинвентаръ. Возились в огородах женщины, сидели на бревнах бородатые мужчины, сновала туда-сюда, играя в извечные детские игры, босоногая ребятня. Поодаль, на холме, растопырила огромные крылья мельница. При виде приближавшейся двадцатки селяне прерывали свои занятия и приветственно махали руками – и Гортур с воинами поднимали руки в ответ. Мальчишки пылили ногами по дороге, спеша вслед за конями пограничников. У плетней копошились куры, а за околицей задумчиво бродили по зеленому лугу коровы. Все окружающее выглядело такой идиллией, что Сергею невольно подумалось: уж не в сказку ли их занесло? Он ловил на себе удивленно-любопытные взгляды селян – в разговоры с всадниками, однако, никто не вступал – и чувствовал себя, как во сне. Но был абсолютно уверен в том, что сон этот вряд ли удастся прервать, даже если в самой категорической форме приказать себе проснуться.

Если это и был сон, то удивительно реальный, не упускающий ни одной детали. Вот пахнуло тиной от маленького обмелевшего пруда у дороги. Вот длинная тень от башни легла на канаву, в которой валяется деревянное потрескавшееся колесо. Вот прямо из стены замка, из щели между камнями, тянутся какие-то бледно-зеленые стебельки. Вот с громким натужным шорохом начинают медленно открываться ворота пограничной цитадели…

Да, если это и был сон, то ничем не отличимый от реальности.

А потом… Потом был замковый двор и многочисленная челядь, которая высыпала встречать вернувшуюся с границы двадцатку. Высокое каменное крыльцо донжона, винтовые лестницы, освещенные факелами, ожидание аудиенции. Лонд Гарракс и лонда Окталия – очень симпатичные, по мнению Сергея, моложаво выглядевшие люди с изысканными манерами истинных аристократов, в нарядных одеяниях, украшенных драгоценными камнями. Владельцы замка не стали утомлять и без того утомленных «подземных мастеров» долгими расспросами, отложив все деловые разговоры на утро. И отдали распоряжение слугам проводить троицу в гостевые комнаты одной из угловых башен, чтобы «визитеры» умылись с дороги и через некоторое время вновь вернулись в донжон на ужин в большом зале.

Обменявшись мнениями, «подземные мастера» решили снять бронежилеты и оставить оружие в своих комнатах. Негоже было переться за стол с автоматами в руках, выказывая тем самым недоверие гостеприимным и как будто бы не желающим им ничего плохого хозяевам. Однако Гусев все-таки прихватил с собой пару гранат и «погремушку Перуна» – «на всякий случай». Невзирая на то, что Сергей не приветствовал такое решение, да и молчание Сани Веремеева было неодобрительным.