– А до завтра мне что делать?! Я тут не останусь вместе с ней!

– Что ты предлагаешь?

– У тебя переночевать можно?

– Нет, исключено.

– Да что ты за начальник такой! Сам подставил, сам…

– У тебя еще остался коньяк в холодильнике?

– Да, полбутылки стоит… А откуда ты знаешь?

– Когда я приходил к тебе в гости в эту твою магическую квартиру, я успел заглянуть во все углы, а ты этого не заметила. Так что налей себе пока коньяка, а я позвоню Вересовым, скажу Никанору, что сейчас ты приедешь ночевать к ним. И вызову тебе такси.

– Хорошо, спасибо, – всхлипнула женщина.

– И ключ от квартиры положи под коврик. Я после приеду, заберу ветку, чтобы она не оставалась в квартире.

– Так разворуют же все!

– Не успеют. Я прямо сейчас пошлю туда охранника. А ты прямо сейчас оттуда уедешь. Все понятно, договорились?

– Да, да.

Отключив Алевтину со связи, Феликс позвонил Никанору.

Старик-оборотень ответил после первого же гудка:

– Чего такое, сердешный?

– Аля к вам ночевать сейчас поедет. Примете ее?

– Примем, конечно, примем, – закряхтел старик, было слышно, как он поднимается с кровати. – Веточка, что ли, заработала?

– Похоже на то. У вас выпить там что-нибудь найдется? Ей не помешает.

– Как не найтись! Свое, домашнее производство, чистое, как слеза! На ягодах есть, на калгане, на орехах тоже имеется…

– Прекрасно. Как зайдет к тебе – позвони, что добралась.

– Будет сделано!

Отложив телефон, Феликс посмотрел на Паблито. У ворона до сих пор перья стояли дыбом.

– Помнишь квартиру Алевтины, где она гадалку изображала?

Птица молча кивнула.

– Сейчас летишь туда и караулишь коврик с ключом, пока я не приеду. Задача ясна?

– Да! – оглушительно каркнул Паблито.

– Давай тогда, вперед.

Феликс распахнул балконную дверь гостиной, и черный ворон вылетел из квартиры, шумно хлопая крыльями.

Далеко за полночь во двор въехало такси и остановилось у подъезда дома. Из машины выскочила растрепанная, явно наспех собиравшаяся женщина и едва ли не бегом скрылась в подъезде.

На лестничную площадку второго этажа падала полоска света – дверь одной квартиры была приоткрыта. Алевтина на всякий случай позвонила, и ей ответил голосок Арины:

– Входи, входи!

Оказавшись в квартире Вересовых, Аля привалилась к дверному косяку и шумно выдохнула, будто не дышала всю дорогу.

В прихожую вышла девушка в цветастом халатике, следом дед в майке и спортивных штанах с пузырями на коленях.

– Проходи, милая, проходи, – махнул рукой Никанор. – Давай-ка на кухню, выпьем по рюмочке да покалякаем чуток.

Обычно разговорчивая, неунывающая, Алевтина молча, с серым лицом пошла на кухню за хозяевами. Небольшая, но уютная, обставленная деревянной мебелью кухня напоминала деревенскую избу из-за развешанных по углам пучков сухих трав и ниток с кусочками лесных грибов. На полках, на полу вдоль стен – всюду теснились бутыли и банки с вареньями, соленьями, с какими-то настойками, порошками и снадобьями.

Гостью усадили за стол, сервированный литровой бутылкой с жидкостью коньячного цвета и тарелками с жареной домашней колбасой, вареной картошкой и соленьями. Алевтина выпила подряд пару рюмок, и щеки ее стали розоветь. Присевшие напротив старик с внучкой терпеливо ждали, пока она придет в себя и расскажет, что случилось. Закусив настойку квашеной капустой, Алевтина выпалила в сердцах:

– Чертовщина какая-то мне сниться начала!

Глядя на нее поверх оправы очков, старик произнес:

– Трилистничек золотой заработал?

– Похоже на то! А ведь уверена была, что Сидоренко этот наш психический и все напридумывал!

– Так, мобыть, ты его наслушалась да накрутила себе?

– Да, – подхватила Арина. – Ведь как бывает, о чем думаешь, то потом и присниться может.

– Да не думала я об этом! – отмахнулась Аля. – И в голове не держала!

– Голова, она сама по себе крутить может, – задумчиво пожевал губами Никанор. – Ты и знать не будешь, чего она там себе крутит.

– И знать не хочу! – отрезала женщина и потянулась к тарелке с картошкой. – Пусть убирается эта ветка из моего дома, еще мне чертовщины всякой не хватало! Никанор, наливай давай, забористая штука, прямо бальзам!

– На травах, – дед довольно кивнул, – самый что ни на есть экологический продукт. Ариша, шла бы ты спать, а мы тут посидим еще маленько.

– Хорошо. – Девушка встала из-за стола, плотнее запахивая халат. – Алечка, я тебе в зале на диване постелила, полотенце, тапочки – все положила.

– Спасибо, детка, спокойной ночи.

Девушка ушла, а Никанор с Алевтиной выпили еще по рюмке, и женщина продолжила делиться впечатлениями от увиденного сна.

Тем временем «Ауди S8» цвета «амулет» неслась по ослепленным иллюминацией улицам ночного города. На пассажирском сиденье рядом с водителем сидела крупная, упитанная крыса и слегка покачивалась в такт движению.

– Не нравится мне вся эта история, – пропищал Дон Вито, нарушив молчание.

– Зато я от нее просто в восторге, – ответил Феликс. – Никакого покоя из-за какой-то глупости. А если еще и Сидоренко в больнице помрет, то непонятно, зачем вообще вся эта суета нам досталась.

Крыс развернулся к водителю и снизу вверх посмотрел на белое лицо. Казалось, оно тускло светится в полумраке салона.

– Что ж получается, если клиент агентства умрет, вы оставите это дело? Не для кого его будет раскрывать?

Перед глазами Феликса возникла Ирина и почему-то еще ее сестра Элени.

– Помимо Сидоренко, есть еще один человек, заинтересованный в этой истории. Так что есть смысл продолжать при любом исходе.

– Так что же тебя огорчает, раз смысл есть?

– Да не то чтобы огорчает, просто я рассчитывал, что наконец-то у агентства будет дело, за которое клиент заплатит, рассчитается по оговоренному тарифу.

– Тебе так нужны деньги? – изумился Дон Вито.

– Мне – нет, они нужны моим сотрудникам. Одно дело, когда я им плачу из своего кармана, совсем другое, когда они получают вознаграждение за свои труды от заказчика работы. Это совсем другой стимул.

– А ты им скажи, что заказчик оставил для агентства сумму, завещал им деньги на случай успешного раскрытия дела.

– Не уверен, что такое наследство приведет их в восторг, но почему бы и нет? Тоже вариант.