Старый джентльмен почтительно поклонился и, подойдя к столусудьи, сказал, согласуя слова с делом:

— Вот моя фамилия и адрес, сэр.

Затем он отступил шага на два и, отвесив еще один учтивыйджентльменский поклон, стал ждать допроса.

Случилось так, что в этот самый момент мистер Фэнгвнимательно читал передовую статью в утренней газете, упоминающую одно изнедавних его решений и в триста пятидесятый раз предлагающую министрувнутренних дел обратить на него особое и чрезвычайное внимание. Он был в дурномрасположении духа и, нахмурившись, сердито поднял голову.

— Кто вы такой? — спросил мистер Фэнг.

Старый джентльмен с некоторым удивлением указал на своювизитную карточку.

— Полисмен, — сказал мистер Фэнг, презрительноотбрасывая карточку вместе с газетой, — кто этот субъект?

— Моя фамилия, сэр, — сказал старый джентльмен,как подобает говорить джентльмену, — моя фамилия, сэр, Браунлоу… Разрешитеузнать фамилию судьи, который, пользуясь защитой своего звания, наноситнезаслуженное и ничем не вызванное оскорбление почтенному лицу.

С этими словами мистер Браунлоу окинул взглядом комнату,словно отыскивая кого-нибудь, кто бы доставил ему требуемые сведения.

— Полисмен, — повторил мистер Фэнг, швыряя всторону лист бумаги, — в чем обвиняется этот субъект?

— Он ни в чем не обвиняется, ваша честь, — ответилполисмен. — Он выступает обвинителем против мальчика, ваша честь.

Его честь прекрасно это знал; но это был превосходный способдосадить свидетелю, да к тому же вполне безопасный.

— Выступает обвинителем против мальчика, воткак? — сказал Фэнг, с ног до головы смерив мистера Браунлоу презрительнымвзглядом. — Приведите его к присяге!

— Прежде чем меня приведут к присяге, я прошуразрешения сказать одно слово, — заявил мистер Браунлоу, — а именно:я бы никогда не поверил, не убедившись на собственном опыте…

— Придержите язык, сэр! — повелительно сказалмистер Фэнг.

— Не желаю, сэр! — ответил старый джентльмен.

— Сию же минуту придержите язык, а не то я прикажувыгнать вас отсюда! — воскликнул мистер Фэнг. — Вы наглец! Как высмеете грубить судье? Что такое? — покраснев, вскричал старый джентльмен.

— Приведите этого человека к присяге! — сказалФэнг клерку. — Не желаю больше слышать ни единого слова. Приведите его кприсяге.

Негодование мистера Браунлоу было безгранично, но,сообразив, быть может, что он только повредит мальчику, если даст волю своимчувствам, мистер Браунлоу подавил их и покорно принес присягу.

— Ну, — сказал Фэнг, — в чем обвиняют этогомальчика? Что вы имеете сказать, сэр?

— Я стоял у книжного ларька… — начал мистерБраунлоу.

— Помолчите, сэр, — сказал мистер Фэнг. —Полисмен! Где полисмен?.. Вот он. Приведите к присяге этого полисмена… Ну,полисмен, в чем дело?

Полисмен с надлежащим смирением доложил о том, как онзадержал обвиняемого, как обыскал Оливера и ничего не нашел, и о том, что онбольше ничего об этом не знает.

— Есть еще свидетели? — осведомился мистер Фэнг.

— Больше никого нет, сэр, — ответил полисмен.

Мистер Фэнг несколько минут молчал, а затем, повернувшись кпотерпевшему, сказал с неудержимой злобой:

— Намерены вы изложить, в чем заключается вашеобвинение против этого мальчика, или не намерены? Вы принесли присягу. Если выотказываетесь дать показание, я вас покараю за неуважение к суду. Чтоб вас…

Конец фразы остается неизвестным, ибо как раз в надлежащиймомент клерк и тюремщик очень громко кашлянули, и первый уронил на пол —разумеется, случайно — тяжелую книгу, благодаря чему слова невозможно былорасслышать.

Мистер Браунлоу, которого много раз перебивали и поминутнооскорбляли, ухитрился изложить свое дело, заявив, что в первый момент,растерявшись, он бросился за мальчиком, когда увидел, что тот удирает от него:затем он выразил надежду, что судья, признав мальчика виновным не в воровстве,но в сообщничестве с ворами, окажет ему снисхождение, не нарушая закона.

— Он и без того уже пострадал, — сказал взаключение старый джентльмен. — И боюсь, — энергически добавил он,бросив взгляд на судью, — право же, боюсь, что он болен!

— О да, конечно! — насмешливо улыбаясь, сказалмистер Фэнг. — Эй ты, бродяжка, брось эти фокусы! Они тебе не помогут. Кактебя зовут?

Оливер попытался ответить, но язык ему не повиновался. Онбыл смертельно бледен, и ему казалось, что все в комнате кружится перед ним.

— Как тебя зовут, закоснелый ты негодяй? — спросилмистер Фэнг. — Полисмен, как его зовут?

Эти слова относились к грубоватому, добродушному на видстарику в полосатом жилете, стоявшему у перил. Он наклонился к Оливеру иповторил вопрос, но, убедившись, что тот действительно не в силах понять его, изная, что молчание мальчика только усилит бешенство судьи и приведет к болеесуровому приговору, он рискнул ответить наобум.

— Он говорит, и его зовут Том Уайт, ваша честь, —сказал этот мягкосердечный охотник за ворами.

— О, так он не желает разговаривать? — сказалФэнг. — Прекрасно, прекрасно. Где он живет?

— Где придется, ваша честь! — заявил полисмен,снова притворяясь, будто Оливер ему незнаком.

— Родители живы? — осведомился мистер Фэнг.

— Он говорит, что они умерли, когда он был совсеммаленький, ваша честь, — сказал полисмен наугад, как говорил обычно.

Когда допрос достиг этой стадии. Оливер поднял голову и,бросив умоляющий взгляд, слабым голосом попросил глоток воды.

— Вздор! — сказал мистер Фэнг. — Не вздумайменя дурачить.

— Мне кажется, он и в самом деле болен, вашачесть, — возразил полисмен.

— Мне лучше знать, — сказал мистер Фэнг.

— Помогите ему, полисмен, — сказал старыйджентльмен, инстинктивно протягивая руки, — он вот-вот упадет!

— Отойдите, полисмен! — крикнул Фэнг. — Еслиему угодно, пусть падает.

Оливер воспользовался милостивым разрешением и, потерявсознание, упал на пол. Присутствующие переглянулись, но ни один не посмелшевельнуться.

— Я знал, что он притворяется, — сказал Фэнг,словно это было неопровержимым доказательством притворства. — Пусть он таки лежит. Ему это скоро надоест.