— Хочу бургер и пиццу.

— Как скажешь.

***

Мы вырубились на моей кровати после еды под гул телевизора. Но вырвал меня из сна громкий стук в дверь поздно вечером. Я выключила телевизор и сонно поплелась к двери. Стук не унимался, а состояние амёбы было просто отвратительным. Открыв дверь, я увидела Эдика.

— Да чтоб тебя! — вздохнула, когда он поднял голову. Я увидела его напряжённое выражение лица. Губы сжаты в одну линию.

Он просто вломился в квартиру и закрыл дверь на замок. Сон как рукой сняло.

— Зачем ты приехал? — проворчала я, а следом почувствовала резкий запах алкоголя. — Господи, ты пьян что ли? — сморщившись, закатила глаза.

Эдик выпрямился весь. Словно готовился к атаке. Я насторожилась.

— Нам надо поговорить! — слегка покачиваясь, рявкнул Эдик. — Можно?

— Господи, — вздохнула и пошла в гостиную.

Он плёлся за мной, а я прям нутром чувствовала, что его что-то беспокоит. И этот день явно закончится не так, как я хотела. У меня внутренности покрылись льдом от страха и волнения. Щелчок межкомнатной двери уведомил меня, что он хочет снова перекрыть пути отступления. Секунда, и я почувствовала спиной его близость.

— Ты расскажешь мне всё! — он рывком развернул меня к себе и, тяжело дыша, пристально посмотрел на меня. Бешеным взглядом. Как будто это я его предала, а не он меня.

— Что тебе рассказать? — сглотнула слюну из-за подступающей паники.

— Подарки, нужные встречи, люди. Ещё сегодняшняя мадама, которая говорила Он. Ты ничего не хочешь мне сказать, дорогая? — последняя фраза прозвучала слишком ядовито.

Как будто она ему обожгла язык.

А мне она резанула по слуху, как неожиданный скрежет по стеклу.

— Эдик, тебе лучше уйти.

— Да неужели? — злобно прошипел мужчина, приблизившись ко мне. Он накинулся на меня неожиданно и слишком быстро. Почувствовала крепкий удар спиной о стену и сильный захват на шее. Его горячее дыхание смешанное с алкоголем обожгло щёку. — Я хочу знать, кто «Он» и кто спит с моей женой! Кажется, ты так и не поняла, Кристина! Развод — мелочь. Ты всегда будешь моя!

Глава 15

Я до крупной дрожи испугалась. Больше всего боялась, что Сашка увидит нас. Он будет в ужасе стоит только увидеть такое состояние отца. С Эдиком творилось что-то невообразимое и странное. Неужели он настолько уверен, что я останусь с ним? Думал, что всегда буду страдать по нему? Неужели… он умеет ревновать?

У меня воздух выбило из лёгких от страха, что мой почти бывший муж сделает что-то жуткое.

Он смотрел на меня безумным взглядом и пыхтел, как разъярённое животное.

— Отпусти! — схватила его за запястье. И он только сильней сжал моё горло.

Лёгкое головокружение дезориентировало. Но он ослабил хватку, когда раздался голос Сашки в коридоре:

— Мам!

А следом и вовсе дверь открылась. И картина прям для ребёнка: озверевший родитель держит за горло мать. Отец года, твою мать!

— Марш в свою комнату! — рявкнул Эдик, даже не повернув головы. Видимо, стыдно было смотреть в глаза сыну. Сашка аж вздрогнул от крика, но с места не сдвинулся. — Ты плохо слышишь? Я сказал, живо в комнату!

Саша явно не понимал, что делать. Как действовать. Он метался взглядом по комнате, по нам с Эдиком. Детские глаза в мгновение наполнились слезами.

— Саша, — прохрипела я, когда Эдик убрал руку с моей шеи. Сын моментально застыл на мне взглядом. — Иди в комнату, пожалуйста, — сын кивнул, и я добавила: — И не выходи оттуда.

Но его мнение быстро изменилось. Он положил ладони на бока и с прищуром посмотрел на собственного отца.

— Я останусь. Не уйду!

Эдик весь побагровел от злости. Я ещё никогда не видела его в таком состоянии. Страшное зрелище… увидеть другую сторону мужа. И у него сорвало крышу напрочь. Эдик сорвался с места, вцепился в Сашин локоть и потащил в комнату. Истерика… Началась дикая паника. Металась взглядом по комнате в поисках телефона. Я не могла вспомнить, где оставила его. Дверь в спальню хлопнула, а следом и в гостиную. И я сорвалась с места прямиком к балкону. Понятия не имела зачем. Но он поймал меня на полпути. Схватил со спины, как котёнка, и толкнул на диван.

Он навис надо мной и, брызжа слюной, прошипел:

— Ты расскажешь мне, кто здесь бывает!

— После такого, Ефимов, ты сына больше никогда не увидишь! Уж я-то позабочусь! — парировала в таком же тоне.

Но не ожидала, что в ответ получу звонкую пощёчину, которая с треском разорвала тишину. До онемения и сводящей боли в челюсти. До головокружения.

— Угомонилась?! — рявкнул он, когда я приложила ладонь к месту удара. — Мне ещё вчера хотелось сделать это! Не ценишь широкие жесты? Извинения? А я ведь люблю тебя, дура! Сопротивляешься? — он приблизился ко мне максимально близко. — Это ненадолго, Кристина.

Приняв решение отступать, попятилась по дивану в самый угол, ближе к выходу. Но он быстро понял, что я хотела сделать. Он перехватил мою ногу и притянул меня к себе рывком.

— Эдик, ты спятил! — завопила, дёрнув ногой, чтобы освободиться.

— Ты моя! Поняла?! И развод ничего не изменит! — завопил он, как бешеный зверь. Только пены изо рта не хватало.

Дальнейшие действия меня повергли в ужас. Он дёрнул пояс моего халата, в котором я уснула до боли в рёбрах. Эдик стащил меня за ноги на пол, придавил своим телом и рукой пытался раздеть. Дёргаясь под ним, отчаянно пыталась освободиться и не допустить никаких действий с его стороны. Только не так. Только не с Сашей в квартире. Нет! Но он рывками дёргал за шорты пижамы и белья. До режущих ощущений по коже.

— Я никогда не буду больше твоей! — прошипела, когда смогла освободить одну ногу.

Спина болела из-за жёсткого пола, а борьба явно была не в мою пользу. Меня накрыло и страхом, и ужасом, и истерикой, которая душила горло. Но самое главное, — он не вызвал у меня ни одной слезы. Я не собиралась отступать. Но силы были на исходе.

— Это мы ещё посмотрим! — рявкнул мужчина, стянув с себя джемпер.

Он просунул руку между нами и расстегнул свои джинсы. Хотелось выть от всей ситуации. Сколько ещё дерьма и унижений я должна пережить из-за этой сволочи? Я брыкалась как уж на сковороде, а потом снова удар. Щека вспыхнула моментально, а мои вопли от боли и неожиданности, кажется, слышал весь подъезд. Мимолётно увидела в дверях сына, который был белый как снег, наблюдая за нами.

— Саш, иди к себе! —