Анна мотает головой:

– Дело не только в воле матери и отца, которые хотят, чтобы я оставалась здесь. По их мнению, медсестра – не подходящая профессия для девушки моего круга. К тому же они считают, что я не справлюсь.

– Конечно, справишься!

– Не знаю, – говорит она, вертя в руках брошюру. – Может быть, они и правы, считая меня избалованной. Я не привыкла к физическому труду и даже не знаю, как буду воспринимать вид крови. А вдруг я буду падать в обморок при каждой встрече с пациентом?

– Нет, к такому привыкаешь.

– Мать считает, что я должна получить более подходящую для меня профессию – например, стать секретарем директора банка.

– А ты сама-то хочешь работать секретарем?

– Подозреваю, что это несложно.

– Ну, наверное. Но ты бы предпочла работу медицинской сестры?

– Да, но иногда приходится принимать мир таким, какой он есть.

– Знаешь, почему началась война? Потому что сотни тысяч людей поступили, как им сказали, а не так, как сами в глубине души считали правильным. Если мы позволим подчинить себя, нам никогда не стать свободными. Настали новые времена. Ты вольна делать все, чего тебе хочется, – продолжает он. – И не должна во всем слушать своих родителей. Segui il tuo corso, e lascia dir le genti [18]. Махни рукой на других и иди своим путем.

Анну бросает в дрожь от его пронзительного взгляда.

– Тебя послушать – все так просто, – вздыхает она.

– Но это действительно просто. Слушай свое сердце.

– Ты пойми: я несу ответственность перед родителями. Они обеспечили мне привилегированные условия, каких еще поискать. Не могу же я все оставить из-за какой-то навязчивой идеи. Может, работа медицинской сестры мне и не по плечу вовсе?

– Мне бы хотелось, чтобы ты посмотрела на себя со стороны, – говорит Лýка и берет ее за руки. – Ты – удивительный человек: умный, сильный и тонко чувствующий. Тебе все по плечу.

Анна ощущает, как земля уходит из-под ног. Она не привыкла, чтобы с ней так разговаривали. Когда они встречаются взглядами, кажется, будто все вокруг исчезло. Анна видит только его глаза и их тепло.

Она думает, как ужасно было бы не увидеть Лýку вновь. Ей хочется в Стокгольм, но только вместе с ним. Анне нужна его дружба. Внезапно начинает сосать под ложечкой, и девушку наполняет пьянящее возбуждение. Она протягивает руку и касается его щеки. Лýка замирает, но не отстраняется, и Анна гадает, чувствует ли он кожей, как участился ее пульс.

– Анна? – шепчет Лýка.

От волнения у нее пересыхает во рту. Анна знает, что поступает неправильно, собираясь совершить запретное, но ничего не может с собой поделать. Медленно подается вперед, пока губы не встречаются с его губами.

Вначале поцелуй выходит нежным и острожным. Анна закрывает глаза и, ухватив Лýку за рубашку, притягивает к себе. Прижимается и чувствует, как тепло растекается по всему телу. Лýка становится смелее. Щетина царапает ей лицо, и Анна ворошит его кудри. Когда ее язык проникает Лýке в рот, молодой человек издает стон и отступает назад.

Она открывает глаза. Лýка удивленно смотрит на нее черными, расширившимися зрачками.

– Анна, что это было?

– Не знаю, – отвечает она. – Просто… ты мне нравишься.

– Ты мне – тоже, – быстро откликается Лýка. – Но не думаю, что твои родители одобрили бы то, чем мы сейчас занимались.

– Не ты ли недавно говорил, что мне не следует слушать родителей?

– Говорил, не спорю, но я не это имел в виду, – бормочет он.

– Мне нравится быть с тобой рядом, – умоляюще произносит Анна. – Кажется, будто с тобой одним во всем мире я могу говорить по-настоящему. Ты в точности понимаешь, что я чувствую. А что, если нам уехать отсюда вместе? Мы могли бы отправиться в Стокгольм. Ты изучал бы политологию, а я – училась на медсестру.

– Я был бы счастлив безмерно, но слишком мало могу дать тебе взамен.

– Мне не нужны элегантные интерьеры и дорогие платья, я вовсе не так легкомысленна.

– Речь не об этом, – говорит Лýка. – Дело не только о комфорте, которым тебе пришлось бы пожертвовать. А что подумают твои родители, как считаешь? Вдруг они перестанут с тобой общаться?

– Это их проблема.

– Анна, я здесь никто. Сама знаешь, как меня народ называет. Я не хочу, чтобы к тебе относились так же.

– Тогда поедем в Италию. Ты же хочешь туда вернуться, когда закончится война? – спрашивает Анна.

– С тобой – хоть на край света, – шепчет он.

Лýка убирает прядь волос с ее щеки. От такого интимного жеста чувства вспыхивают вновь, и Анна дрожит от наслаждения.

Анна, улыбнувшись, прислоняется лбом к его лбу. Радуется, что наконец отважилась сказать о своих чувствах. Лýка приобнимает ее, и она прижимается ближе.

– Все будет хорошо, – отвечает Анна. – Еще подумаем, как быть, но пока мы вместе, все будет хорошо.

Глава 15

Апрель 2007 года

Когда Ребекка приходит к бабушке, та впервые сидит в постели. Вид у нее по-прежнему очень усталый, но на щеках наконец-то появился легкий румянец, а волосы зачесаны назад и убраны в узел.

– Привет, – здоровается Ребекка и ставит на стол испеченный с утра кекс. – Сегодня ты выглядишь намного бодрее.

– Мне получше, – кивает та в ответ. – Что это у тебя?

– Миндальный кекс, – отвечает Ребекка. – Подожди немного, сейчас еще кофейку нам принесу.

Вернувшись, она застает бабушку за чтением газеты. Ребекка давно не испытывала такой легкости. Встреченная в коридоре медсестра с грубоватым лицом рассказала ей, что показатели анализа крови улучшились и бабушка скоро сможет вернуться домой.

– Я Эгону такой же испекла, – рассказывает Ребекка, разрезая кекс ножом, который одолжила в кафе.

– Старый упрямец, – сморщившись, замечает бабушка.

– Стоит перейти через порог, и он уже не кажется таким опасным.

Бабушка откусывает большой кусок желтого, пышного кекса и закрывает глаза.

– Восхитительно, – произносит Анна с видимым удовольствием. – Допечен и не пересушен. Твой дедушка тоже такой любил, но просил держать кекс в духовке подольше, чтобы края хрустели. Мне так меньше нравилось, но я пекла, как он хотел.

Ребекка отпивает кофе. О дедушке Анна вспоминает крайне редко, так что надо ловить момент. На самом деле внучка хочет спросить, откуда у бабушки взялся обрывок бланка со свастикой, но не решается.

– Скажи, дедушка ведь работал на предприятии, которое называлось «Электротовары Рунстрёма»?

– Да, – ровным голосом отвечает бабушка. – Бизнес принадлежал его семье.

– Правда? Не знала об этом. В интернете есть информация о том, что предприятие было очень успешным.

– Да, какое-то время, – кивает бабушка.