— Твоя проницательность радует, — в глазах Скользящего над волнами прыгают весёлые огоньки. — Вот тебе задание. Смотри на экран!

Виртуальный дисплей вспыхивает перед нами, я всматриваюсь, и моё лицо приобретает выражение, типичное для умственно ослабленных. Да уж…

Потому как с экрана на меня глядит знакомое лицо Повелителя Вселенной.

Большие тёмные глаза без белков смотрят на меня в упор, через сотни световых лет.

«Так ты полагаешь, у меня есть ещё время застрелиться?» — скрежещущий смех, от которого сводит скулы, как напильником по стеклу. — «Ты самоуверен и глуп, биоморф. Ты тешишь себя взятыми фишками, не подозревая, что партия будет за мной. Повелитель Вселенной вечен и неуничтожим, биоморф. Даже если это кому-то удастся, на место убитого тут же встанет другой. Вы все наивны, пернатые твари. Да, вы превосходите нас в технике, как это ни обидно. Да, вы сильнее. Но вся ваша сила и ваша техника не поможет вам. Просто потому, что мы умеем убивать по-настоящему. А вы нет.

Я подожду. Я умею ждать, биоморф. И мы поговорим»…

— Это запись твоего видения, Рома. А теперь нам надо разгадать смысл сего видения. И сделаешь это ты.

Выражение моего лица ещё упрощается, и сквозь ангельскую внешность проступает даун среднего уровня развития.

— Я прошу прощения, Скользящий над волнами. КАК?

— Ты спрашиваешь у меня? — прищуривается Биан. — Это ТВОЁ видение, Рома. Я понимаю, ты не привык расшифровывать пророчества. Так вот — всякое истинное пророчество состоит из бреда и истины, оттого оно и истинное. И сейчас твоя задача состоит в том, чтобы эту истину извлечь. А ещё конкретнее — какая угроза стоит за словами твоего…гм… реципиента? Что они собираются предпринять? Я мог бы сейчас подключить наших славных аналитиков к расшифровке, но… Знаешь, что-то подсказывает мне, что твоя авторская версия будет в данном случае важнее.

— Я понял, Биан. Я попробую.

— А хорошо бы сделать, Рома, а не попробовать. Впрочем, время пока есть. Полагаю, четырёх смен тебе хватит?

— Я не знаю. Я постараюсь.

— Где ты будешь спать, здесь? Или отправить тебя домой? Здесь тебе может быть не совсем удобно.

Нет, что ни говорите, а по части гуманности людям до ангелов ой как далеко… Вот попробуйте-ка на Земле найти начальника, который заботливо укладывал бы спать подчинённого в рабочее время, да ещё беспокоился, удобно ли ему почивать на рабочем месте. Всю жизнь будете искать, и не найдёте!

Биан смеётся, уловив мою мысль.

— Всё, Рома, работай!

* * *

Танцуют, танцуют свой таинственный танец размытые цветные пятна, мои старые добрые знакомые… Давайте, ребята, давайте… Мне нужно, поймите…

Взрыв в голове! Я расширяюсь, подобно ударной волне, стремительно и неостановимо. Сплошное море синих джунглей с торчащими из зелени башнями, и я, невидимый и неощутимый, словно в центре невообразимо гигантской чаши… Дальше!

Новый взрыв! Круглится подо мной бок планеты, белоснежными спиралями завились циклоны… Тёплый и щедрый мир ангелов, мой новый дом… Дальше!

Взрыв! Я вишу в пустоте, и светило ласково греет мне ухо… Дальше!

Взрыв! И становится ясна разница между пустотой и Пустотой. Межзвёздная Пустота, которую луч света пересекает многие годы, это вам не околосолнечное пространство, уютное и битком набитое планетами…

Да, похоже, «выход Силой» я худо-бедно освоил. Не так это, оказывается, и сложно — «дави на газ!» Теперь бы научиться управлять своими видениями-перемещениями…

Я лечу меж звёзд, как положено бесплотному духу, невидимый и неощутимый. Меня здесь НЕТ, и потому законы обычной физики не властны надо мной. Это для реальных-вещественных тел световой барьер непреодолим. Мне же он не доставляет ни малейших неудобств, я его просто не замечаю. 10 °C, 100 °C, 1000 °C… Вот уже световой год за считанные секунды… Да где же она, эта звезда, и при ней нужная мне планета? Ага, вот…

Наплывает, круглится бок чужого мира. Планета растёт, заполняя собой пространство. Или это я сжимаюсь? Откуда-то из недр памяти всплывает слово «коллапс». Нет-нет, ребята, коллапс мне ни к чему, равно как и коматозное состояние… Мне надо работать…

Оранжевое солнце на густо-синем, с фиолетовым оттенком небе. А подо мной расстилается бескрайняя саванна, окрашенная во все оттенки багрового, оранжевого, лилового… Нет, воля ваша, это не логово Истинно Разумных, они-то давно уже свели свои леса подчистую. Это какой-то другой мир… Ага, вот!

На берегу океана раскинулся город. Какой огромный город, больше Нью-Йорка и Токио, вместе взятых… Нет, ничего общего, пожалуй. Нет вздыбленного частокола небоскрёбов, нет бетонных ущелий, в которых ползут миллионы механизмов и живых букашек… Какая странная, причудливая архитектура. С чем это можно сравнить? Если сложить Тадж-Махал, китайскую пагоду, Парфенон и Сиднейскую оперу вместе и хорошенько перемешать, получится, наверное, слабое подобие… И всё это утопает в растительности, назвать которую «зелёными насаждениями» не рискнул бы даже полный дальтоник.

А в воздухе над этим городом носятся мириады мыльных пузырей, прозрачных и переливающихся на солнце. И внутри каждого пузыря виднеется что-то тёмное, точно зародыш в икринке. А ну-ка!

Я делаю ещё усилие, и город скачком приближается вплотную. Ха, вот так «икринки»! Внутри каждого пузыря (я уже заметил, что они меняют форму, точно и впрямь мыльные пузыри) сидит сэнсэй. Вот совсем рядом пролетает один такой пузырь, и я успеваю рассмотреть пассажира. Точнее, пассажирку, я отчего-то уверен в этом. Отчего бы? Потом, потом…

Пузырь уже совершает посадку, лопается и исчезает бесследно, и вместе с этим приходит понимание — это транспортный кокон сэнсэев, которые почему-то не желают делать их невидимыми. Возможно, они любят смотреть на мыльные пузыри…

Пассажирка между тем уже шагает по мозаике уличного покрытия. Если бы я и сомневался в том, что это дама, то теперь мои сомнения рассеялись бы, подобно тому, как исчезли бы сомнения в сути биоробота «зелёных», выходящего из машины. Я вижу её со спины, но походка не оставляет вариантов — так может идти только девушка, уверенная в своей красоте и неотразимости для лиц противоположного пола. Изумительная походка существа, чьими предками были хищники из рода местных кошачьих…

Изображение между тем снова меняется. Я вижу зал с вертикальными не то стеклянными трубами, не то прозрачными колоннами разной толщины вдоль стен. Трубы-колонны светятся оранжевым светом, и на оранжевом ворсистом покрытии пола сидит сэнсэй, перед которым висит в воздухе самый что ни на есть обычный виртуальный дисплей — в точности как у ангелов…

Сэнсэй отрывается от экрана, и прямо в душу мне смотрят огромные кошачьи глаза с вертикальными дышащими овалами зрачков. Ба, да это Цанг!

«Придуриваешься, братец по разуму? Конец экскурсии!»