Сансотта вновь перешел в наступление. Я перехватил его за талию и бросил на пол, награждая тумаками. Он пытался меня оттолкнуть, но я был слишком тяжел для него. Схватив за горло, я начал душить его.

И вдруг брюки из зеленого габардина появились в поле моего зрения. Я хотел отвернуться, но было поздно. Мне показалось, что на меня обрушился «Эмпайр Стейт Билдинг».

Я открыл глаза. Бат, стоя надо мной, хохотал.

– Хэлло, придурок! – сказал он. – Как себя чувствуешь?

Я потрогал болезненную шишку на голове и сделал гримасу.

– Терпимо.

Он удовлетворенно кивнул.

– Сомневаюсь. Но это цветочки в сравнении с тем, что тебя ожидает.

С ворчанием я осмотрел помещение. Это была запущенная комната без окон, с кроватью, на которой я лежал, и стулом, на котором восседал Бат. С потолка на коротком шнуре свисала лампочка без абажура.

– Как долго я здесь нахожусь? – спросил я.

Бат вновь расхохотался.

– Три-четыре часа, – довольно сказал он, раскачиваясь на стуле. У него был вид человека, донельзя довольного собой. Как у сытого кота, поймавшего еще одну мышку.

– А ты не такой уж и проворный, парень, – прибавил он, думая о чем-то своем.

Его короткие сальные волосы были запачканы кровью в том месте, где я нанес удар, но он не обращал на это внимания.

– Где Броди?

Он равнодушно пожал плечами.

– Увезли куда-то. У него скорее всего крыша поехала, так как бедняга совершенно не отдает отчета в серьезности происходящего, – продолжил Бат, вынимая пачку сигарет и закуривая. – Возьми! – он перебросил мне пачку и спички. – Покури перед тем, как расстаться с жизнью. Ждать осталось недолго.

Я закурил.

– Что за кашу вы здесь заварили? – спросил я.

Он вновь пожал плечами.

– Не твоего ума дело. Они придут сюда, когда покончат с Броди. Тебе представится шанс узнать все перед смертью.

Мне было интересно знать, что стало с Дэвисом. Я надеялся, что он вовремя скрылся.

– Нет проблем, – сказал я, безуспешно пытаясь выпустить кольцо дыма. – Я не любопытен. Поживем – увидим.

Он вновь захохотал.

– Не рассчитывай обмануть меня, придурок. Я не хуже тебя управляюсь с пистолетом.

Я рассмеялся ему в лицо.

– Что-то я не заметил от тебя подобной сноровки.

Огонек злости замерцал в его поросячьих глазках.

– На что ты намекаешь?

– Бат Томпсон – это имя ничего не говорит мне. А вот Честер Кейн известен всем. Все знают мою репутацию.

– Ах так, – лицо его побагровело, – я быстрее тебя, слышишь?

– Ха-ха! Хотелось бы в это поверить!

– Так проверь, дерьмо! – Он вскочил, молниеносное движение руки – и тупорылый ствол револьвера 38-го калибра уставился мне в лоб. Это была хорошая работа, я не ожидал от него подобной прыти.

– Ну и как ты это находишь? – осведомился он, вертя револьвер на пальце.

– Если ты будешь стоять напротив меня и у нас будут равные шансы, ты пропал.

– Лжешь! Этого просто не может быть! – Что-то вроде сомнения мелькнуло в его глазах.

– Уверен! Я выхвачу свою пушку быстрее тебя. И хочешь знать почему? Ты теряешь время, не координируя движения.

– Как это? – он с подозрением уставился на меня.

– У тебя медленная первая фаза. Повтори еще.

Бат рассматривал меня со злобой, смешанной с любопытством. Он вновь встал в позицию, и револьвер во второй раз буквально прыгнул ему в руку. Прекрасная работа! Мне придется постараться, чтобы опередить его.

– Так и есть, – сказал я. – Твоя кобура расположена выше, чем это надо. Ты теряешь время, ловя рукоятку. И когда ты выхватываешь револьвер, то вынужден опускать ствол, прежде чем выстрелить. А это потеря времени.

– Тоже мне, умник нашелся, – проворчал Бат, рассматривая револьвер.

Я видел, что он очень возбужден. Положив револьвер в кобуру, он немного опустил ее.

– А сейчас?

– Лично я опустил бы еще ниже. Теперь у тебя практически такие же шансы, как и у меня.

Он поколебался, потом опустил кобуру еще ниже. Теперь он носил оружие так, как мне этого хотелось, и движения его будут скованными, так как необходимо было привыкнуть к новому положению револьвера.

– Прекрасно, – одобрил я, критически разглядывая кобуру. – Так действительно лучше.

Он рассмеялся.

– А ты не очень-то хитер!

– Почему же? – я пожал плечами. – Я хочу, чтобы у человека всегда были равные шансы. Я же не мясник.

Он задумчиво рассматривал меня.

– Тебе никогда не удастся убить меня, – он обнажил зубы в ухмылке. – Я знаю, что хорошо стреляю.

– Все, что ты из себя представляешь, мне известно. Иначе бы ты не покинул Детройт. Видимо, ты оказался недостаточно твердым, чтобы выжить там.

Он сделал два шага вперед и поднял кулак, намереваясь оглушить, но в этот момент открылась дверь и появились Киллиано и Флаггерти.

– Добрый день, босс! – разочарованно сказал Бат.

Но Киллиано игнорировал его. Он остановился в ногах кровати и уставился на меня. Флаггерти с мрачным видом остался у двери.

– Где малышка Уондерли? – прошипел Киллиано.

– Откуда мне знать? Ты это говоришь с таким видом, словно она у меня в кармане.

– Тебе лучше сказать это, Кейн. Мы хотим получить малышку, и мы ее получим.

– Надеюсь, вы не рассчитываете на мою помощь? – спросил я, закуривая еще одну сигарету. – Я не сказал бы вам это, даже если бы и знал. Мы расстались с ней прошлым вечером, и я снабдил ее достаточной суммой денег, чтобы она могла без помех покинуть город.

– Она не могла этого сделать, – возразил Киллиано, стукнув по спинке кровати пухлой белой ручкой. – Все дороги перекрыты полицейскими патрулями.

– Тогда она в городе, – согласился я, безразлично пожав плечами. – Вам остается только отыскать ее.

Бат вновь замахнулся, чтобы ударить, но я был готов к этому. Скатившись с кровати, я схватил его за щиколотки и дернул на себя. Он повалился на меня, а сверху на нас упал Флаггерти. Через секунду я почувствовал дуло револьвера, прижатое к моему ребру. Я перестал бороться. Дьявольское лицо Бата было совсем рядом с моим.

– Полегче, придурок! – прохрипел он.

– Сдаюсь!

Они поднялись на ноги. Я тоже встал, отряхивая пыль с колен.

– Послушайте, – сказал я, садясь, – все это ни к чему не приведет. – Я вновь закурил. – Может быть, вначале выслушаете меня?