– Если мне не удастся вытащить ее оттуда, я подвергну город огню и разорению! Киллиано или я: двоим нам не жить на этом свете!

– Садись! – спокойно сказал Тим.

– Как ты не можешь понять! Надо было ее арестовать, чтобы до меня дошло, насколько дорога мне эта девушка! Теперь я перехожу в атаку, и плохо будет, если кто-то встанет у меня на пути.

– Успокойся! – Тим толкнул меня на стул. – Я понимаю, какое это для тебя несчастье, но ты во многом упростишь работу этим мерзавцам, если потеряешь голову. Только призвав на помощь спокойствие и ум, можно добиться результата! А если ты бросишься в драку очертя голову, то просто сыграешь на руку Киллиано.

Я глубоко вздохнул и попытался улыбнуться.

– Ты прав, Тим, – сказал я. – В настоящий момент я в бешенстве, и, как ты правильно заметил, ни к чему хорошему это не приведет. Нужно как можно скорее вытащить ее оттуда. Что ж, придется пораскинуть мозгами. Для начала поедем посмотрим, как выглядит тюрьма.

– Подожди Джеда, – посоветовал Тим. – Он хорошо знает это мрачное место. Ни к чему лишний раз рисковать.

– Хорошо. Подождем Дэвиса.

Мы прождали его два часа, самые длинные два часа в моей жизни. Я не хотел бы заново пережить их.

Дэвис появился около трех часов дня, когда солнце палило вовсю. Он обливался потом, но был полон оптимизма.

– Я договорился с Копинджером, – сразу отрапортовал он. – Он поехал повидать малышку, а потом тут же приедет сюда.

– Садись. Это правда, что она подписала показания?

Он кивнул.

– Они заставили ее проделать это перед журналистами. Так что читайте сегодняшние газеты. – Он достал гребешок и причесал волосы. – У них было шесть часов на ее обработку. И лишь только после этого сообщили о ее аресте. Этого времени вполне достаточно, чтобы заставить разговориться любую женщину.

– Перестань! – воскликнул Тим.

– Все в порядке, – я чувствовал, что холодею. – У меня нет никаких иллюзий относительно того, к каким методам прибегли эти негодяи. Но в конце концов они заплатят за все. – Я закурил, в то время как мои собеседники обменялись взглядами. – У кого-нибудь есть идея, как вытащить ее оттуда? – спросил я, глядя на Дэвиса.

Некоторое время он молчал.

– Освободить? – недоверчиво переспросил он. – Но это просто невозможно! Эта тюрьма – настоящая крепость. Флаггерти направил туда двенадцать копов. Я поехал вместе с Копинджером, но они не разрешили мне войти. Они ждут, когда ты там появишься. На крыше установлены два прожектора, у всех сторожей автоматы. У них есть даже сторожевые овчарки. Нет ни единого шанса пробраться туда.

Внезапно я почувствовал себя лучше.

– И все же я сделаю так, что она выйдет из тюрьмы!

– Хотелось бы узнать, как ты это проделаешь? – глаза Дэвиса распахнулись пошире.

– Эта тюрьма около магистрали?

Он кивнул.

– Она находится примерно в четверти мили от Национального шоссе номер четыре.

– Я поеду туда и посмотрю… Когда вернется Копинджер?

– Приблизительно через час. Я поеду с тобой и заберу адвоката. Что ж, у тебя есть шанс прокатиться по дороге… как это уже было проделано вчера ночью.

– О'кей, – я пожал плечами, взяв специальный полицейский револьвер 38-го калибра, принадлежавший до недавнего времени Бату. Это действительно превосходное оружие, но мне было жалко «люгер». Внимательно осмотрев револьвер, я сунул его за пояс. – Так ты по-прежнему в игре? – спросил я Дэвиса.

Он удивленно уставился на меня.

– Разумеется!

– Я задал вопрос потому, что с сегодняшнего дня отступления уже не будет. Это смертельная схватка.

Он почесал затылок, потом пожал плечами.

– Я играю.

Я посмотрел на Тима.

– А ты?

Он утвердительно кивнул.

– Прекрасно, – я не мог не восхищаться мужеством своих друзей.

Я вышел, и Дэвис последовал за мной.

Копинджер был человеком небольшого роста, примерно сорока лет, со смуглой кожей и черными глазами, холодными и проницательными. Вид у него был немного флегматичный, но что-то подсказывало мне, что он знает намного больше, чем это кажется на первый взгляд.

– Она в очень плохом состоянии, – заявил он, как только сел в машину. – Не знаю, что они с ней проделывали, но, безусловно, дело не чисто. – Он покачал головой, достал из кармана пакет с табаком и листок темной бумаги и начал скручивать сигарету. – Можно сказать, она едва дышит.

Волосы шевельнулись у меня на голове.

– Что она вам сказала?

Он закурил, сделав несколько затяжек.

– Она заявила, что убила Херрика, – произнес он бесцветным голосом. – Вот и все, что она сказала. Несмотря на то, что я оставался с ней наедине, она, как сомнамбула, повторяла только эти слова, и повторяла их даже тогда, когда я сообщил, что работаю на вас. – Он снова покачал головой. – Она пропала, Кейн. Я ничего не могу сделать. Мы можем объявить ее невменяемой, но это ничего не изменит.

– О'кей. Продолжайте навещать ее как можно чаще. Разговаривайте с ней. Я хочу убедиться, что мы не можем опровергнуть обвинение. Теперь я знаю, что нужно делать.

Он с уважением посмотрел на меня.

– Я много слышал о вас… У вас определенная репутация. Если вы вздумаете применить насилие, это вряд ли поможет малышке. Если возникнет опасность того, что ее освободят, девушку тут же пристрелят «при попытке к бегству». Я хорошо знаю Флаггерти и Киллиано. Эти негодяи ни перед чем не остановятся. Ни перед чем! Для них нет ничего святого! Очень скоро выборы, и все будет досконально освещено в прессе. Будьте предельно осторожны.

– Я буду осторожен.

– Вы хотите устроить ей побег? – спросил он после небольшого раздумья.

Я посмотрел на Дэвиса. Он утвердительно кивнул.

– Безусловно, – уверенно сказал я. – Я осмотрел подходы к тюрьме. Это трудная задача, но, думаю, выполнимая.

– Она не выйдет оттуда живой… Даже если вам удастся до нее добраться.

– Но у меня нет выбора…

– Я понимаю… – Он задумчиво почесал нос. – Даже если внутри тюрьмы у нее будет сообщник, побег вряд ли возможен.

Я заинтересованно посмотрел на него.

– Как это – сообщник?

Он неопределенно пожал плечами.

– Я знаком с одним из охранников… – начал он, потом безнадежно махнул рукой. – Но к чему это? Это ничего не даст.

Я ударил кулаком по спинке сиденья.

– Нужно, чтобы удалось!.. Кто этот охранник?