Но Жорка (он получил какую-то мелочь) нашел моим деньгам другое применение.

– Хочешь, с девкой познакомлю? – спросил он.

– Ну и что я с ней делать буду? Под дождем шататься да про любовь болтать?

– Все будет как надо. Девка года на три тебя постарше, живет с ребенком, бабкой и подругой эвакуированной. Ну, с подругой у нас все на мази, а Зинка пока одна. Муж без вести пропал, прежний кавалер на фронт ушел.

Я согласился. Даже сердце заколотилось. Хотя шел мне двадцать первый год, с женщинами я дела не имел. Такое было время, да и бойкости, как у Жорки, никогда не хватало.

– Только с пустыми руками идти не годится. Знаешь сам, как люди живут.

Я с готовностью отдал Георгию все свои деньги. Он купил у снабженцев две банки тушенки и пачку кускового сахара на полкило. Договорился с санитаркой Симой насчет комплекта военной формы на вечер.

В отделении имелся небольшой вещевой склад. Заведовала им Сима. По доброте душевной она выручала самовольщиков, хотя не одобряла, когда женатые шляются по местным девкам.

Сима глянула на меня с укором (а может, показалось – я ведь был неженатый) и выдала во временное пользование поношенные, но вполне приличные ботинки, шинель, гимнастерку и брюки.

Помню, что на петлицах гимнастерки были три медных угольника – она принадлежала старшему сержанту, а я был всего лишь сержантом.

– Надо бы по одному угольнику снять, – заикнулся было я.

– Брось, – отмахнулся Жорка.

Он был младшим сержантом, однако на его петлицах имелись целых четыре угольника («пила», как мы их называли), что соответствовало званию старшины.

Ну, и пошли знакомиться. По дороге Жорка купил в каком-то доме две бутылки самогона и полведра картошки. Все это аккуратно сложил в вещмешок. Продуманный мужик, я бы не догадался насчет мешка.

– Что, у них картошки нет на раз сварить? – удивился я.

– Ты как школьник, – покачал головой мой приятель. – С пустыми руками к бабам не ходят.

Подругу Жорки звали Аня, мою новую знакомую – Зина. Аня сразу обняла Жорку, чмокнула в щеку, развязала вещмешок, стала ворошить пакеты. Капризно спросила:

– Чего ж ты селедочки не принес? Самая закуска под водку. Мы рыбы уже сто лет не видели.

– В следующий раз, – пообещал Жора. – Дружок предлагал, но она плохая, поржавела за зиму.

Этот осмотр подарков и Жоркино вранье мне сразу не понравились. Какая еще селедка, если мы почти все деньги истратили. И кто нам ее продаст? Тушенка и сахар ворованные. С такими штуками можно и под суд влететь.

Не прибавила мне оптимизма и Зина. На лицо она была ничего, но какая-то громоздкая, с двойным подбородком, как у нашего комиссара.

Наверное, чтобы поднять себе цену, со мной разговаривала, даже не улыбаясь. Мол, много вас таких ходит. Это не помешало ей задать мне с десяток вопросов. Женат – не женат, где работал, какую должность до армии занимал и так далее. Мне это не понравилось еще больше. Однако я пытался шутить, даже отпустил Зине пару комплиментов, на которые она никак не отреагировала. Приняла, как должное, отвернувшись от меня и доставая вилки-ложки.

– Ладно, Зина, хватит жениха мурыжить, – вмешалась Аня, более веселая и живая по характеру. – Давай за стол садиться.

– Жених! – фыркнула та. – Штаны небось у дружков одолжил для такого мероприятия?

Хихикнула бабка, сидевшая вместе с трехлетним сыном Зины за столом. Сынок наворачивал сахар с хлебом, а бабка рассматривала меня, как цыган коня на базаре.

– Одолжил, – вскипая, подтвердил я. – Гимнастерку с ботинками тоже одолжил. И что дальше?

– Ладно, ты не очень-то, – осадила меня хозяйка, но Аня уже наполнила граненые стаканчики и тянулась чокаться. – За знакомство и за любовь!

В мисках стояла квашеная капуста, грибы, соленые огурцы и большая сковорода с жареной картошкой, куда Зина опустошила банку тушенки. В общем, посиделки как посиделки. Бабка опрокинула стаканчика три самогона, съела тарелку картошки и оставила нас. Пошла к соседям, захватив с собой сынишку Зины. Аня сидела уже в обнимку с Жорой, выпили еще. Я тоже попытался приобнять свою подругу, но Зина, слегка оттолкнув меня толстым плечом, спросила:

– Ты в санбате еще долго лежать будешь?

– Это не мне решать.

Никак у нас не налаживались отношения. Аня торопливо наполнила стопки, мы выпили еще по одной и другой. Закусывал я плохо. Жрать картошку с тушенкой, принесенные в подарок, я не стал. Поддел на вилку несколько грибов и съел с кусочком хлеба. Быстро опьянел, хотя держался крепко. Но Аня это заметила:

– Андрюша, ты закусывай. А то под стол сползешь.

– Не сползу. В лесу привык по десять часов топором и пилой работать. И домой на своих ногах доберусь.

Сказал со злости. Если не пришелся хозяйке, то и навязываться не буду. Посижу еще немного, выпью и уйду.

Меня ткнул локтем в бок Жорка. Зина поджала губы. Аня, разряжая обстановку, засмеялась:

– Ты сильно на свою санбатовскую койку спешишь? Погляди, какая девушка рядом.

Заставили нас с Зиной выпить на брудершафт и поцеловаться. Позже я понял причину прохладного отношения ко мне. Жорка обещал привести командира (тогда еще не было в ходу слова «офицер»), а привел обычного красноармейца, ну, пусть сержанта.

Как бы то ни было, а время шло. Женщины достали еще одну бутылку самогона. Зина немного отмякла, позволила обнять себя. Даже шутила. Правда, шутки у нее были странные. Сдавливала пальцами мне нос, изображая автомобильный гудок:

– Би-би! Поехали.

И громко смеялась. От всего этого несло дурью. Чего дальше ждать? Я колебался, может, встать и уйти? Долго мы так дурака валять будем? Но Аня и Жора, которым тоже надоело тянуть время, дружно объявили:

– Хватит. Пошли спать. Завтра вставать рано.

– Поехали спать, – послушно согласилась подвыпившая Зина.

И мы отправились за перегородку на широкую металлическую кровать. Зина была ласковой и беззлобно посмеивалась над моей неопытностью. Но, в общем, все было нормально. До утра.

Зина встала пораньше, напоила нас молоком. Когда уходили, она без особых эмоций погладила меня по щеке, а затем сказала:

– Вы в следующий раз, когда придете, принесите еще сахару. Мы его тут месяцами не видим. И аспирину с десяток порошков.

– Не знаю, – ответил я, отводя глаза в сторону. – Не могу обещать.

– Найдете, если приспичит.

– Что-нибудь раздобудем, – подтолкнул меня к выходу Жора. – Пошли.

Когда я сдавал Симе взятое напрокат обмундирование, поймал что-то непонятное в ее взгляде.

– Спасибо, – фальшиво улыбаясь, поторопился поблагодарить.