— Вызовите Паскаля.

Он вошел в отсыревшее помещение, пройдя мимо женщины, положив руку на древко колья, которое она сжимала, и просто отведя его в сторону. Затем он опустился на колени на грязный пол, где мужчина снова повалился на спину на солому. Он посмотрел на Лорена, узнав его.

— Я не смог сдержать их, — произнес мужчина.

— Лежи смирно, — ответил Лорен. — Врач уже идет.

Дыхание мужчины вырывалось с хрипами. Он пытался сказать, что он был служителем в Марласе. Дэмиен осмотрел маленькую убогую комнату. Этот старый человек сражался за своих жителей с молодыми, скачущими верхом солдатами. Вероятно, он один здесь имел хоть какую-то подготовку, хотя любая подготовка у него сохранилась с далекого прошлого; он был стар. И тем не менее, он сражался. Эта женщина и ее дочь пытались помочь ему, затем спрятать его. Это не имело значения. Он умрет от этого копья.

Все это пронеслось в мыслях Дэмиена, когда он повернулся. Он увидел протянувшийся кровавый след. Женщина и девочка втащили мужчину в сарай с улицы. Дэмиен переступил через кровавую дорожку и встал на колени перед девочкой:

— Кто это сделал? — сначала она ничего не ответила. — Я клянусь тебе, я найду их и заставлю поплатиться за это.

Она встретила его взгляд. Он подумал, что сейчас услышит затуманенные ужасом вспышки воспоминаний, обрывочные описания, что он узнает, в лучшем случае, цвет плащей. Но девочка произнесла имя четко, словно оно было вырезано на ее сердце.

— Дамианис, — сказала она. — Дамианис сделал это. Он сказал, что это его послание Кастору.

* * *

Когда Дэмиен вырвался наружу, пейзаж потерял все краски, превращаясь в пелену серого.

Он положил руку на ствол дерева и облокотился, чтобы прийти в себя, пока его трясло от гнева. Солдаты, крича его имя, въехали сюда под покровом ночи. Они перерезали жителей деревни мечами, сожгли их в их же домах; это был запланированный шаг, нацеленный на то, чтобы повредить его политической репутации. Желудок Дэмиена сжался, его мутило. Он чувствовал, как что-то темное и безымянное поднимается в нем в ответ на тактику тех, с кем он сражался.

Ветер шелестел листвой. Почти машинально оглядевшись по сторонам, Дэмиен заметил, что дошел до небольшой группы деревьев на окраине, как будто стремясь выбраться из деревни. Они росли достаточно далеко от разрушенных построек, поэтому он не отправил сюда никого из своих людей, так что он был первым, кто заметил его. Дэмиен увидел его прежде, чем его разум окончательно прояснился.

Рядом с деревьями лежал труп.

Это не был труп жителя деревни. Лицом вниз лежал солдат в броне, растянувшись в неестественной позе. Дэмиен оттолкнулся от дерева и подошел ближе, его сердце глухо колотилось в груди от ярости. Вот ответ и виновник. Вот один из людей, атаковавших эту деревню, который уполз сюда умирать, незамеченный своими товарищами. Дэмиен перевернул закоченевшее тело носком сапога, так что лицо оказалось открытым небосводу.

Солдат обладал чертами Акиэлоссца, и вокруг его талии был надет пояс с засечками.

Дамианис сделал это. Он сказал, что это его послание Кастору.

Дэмиен двинулся до того, как успел осознать. Он прошел мимо построек, мимо своих людей, роющих могилы для умерших, от обуглившейся земли под его ногами все еще веяло теплом. Он увидел солдата, вытиравшего испачканное пеплом, вспотевшее лицо рукавом. Он увидел солдата, тащившего что-то безжизненное к ближней из вырытых могил. Дэмиен схватил Македона за загривок и потянул назад, даже не успев подумать.

— Я окажу тебе честь испытанием в поединке, которого ты не заслуживаешь, — сказал Дэмиен, — прежде чем убить тебя за то, что ты здесь устроил.

— Ты будешь сражаться со мной?

Дэмиен вытянул меч из ножен. Начали собираться Акиэлосские солдаты, половина из которых были людьми Македона, носившими пояса с засечками.

Какой был и на трупе. Какой был и на каждом солдате, убивавшем жителей деревни.

— Вызов, — сказал Дэмиен.

— За что? — Македон презрительно окинул взглядом окружающую местность. — Мертвых Виирийцев?

— Вызов, — повторил Дэмиен.

— Это дело рук Принца. Он настраивает тебя против твоих же людей.

— Молчи, — ответил Дэмиен, — если только не хочешь искренне раскаяться, прежде чем я убью тебя.

— Я не стану делать вид, что сожалею о Виирийских смертях.

Македон атаковал.

Дэмиен знал, что Македон был чемпионом, непобедимым воином севера. Он был старше Дэмиена больше, чем на пятнадцать лет, и говорили, что он ставил засечку на поясе за каждую сотню смертей. Мужчины побросали лопаты и ведра, собираясь к месту со всей деревни.

Некоторые из них — люди Македона — знали о мастерстве своего генерала. Лицо Македона было лицом бывалого воина, собиравшегося проучить выскочку. Оно изменилось, когда их мечи встретились.

Македон отдавал предпочтение грубому стилю, распространенному на севере, но Дэмиен был достаточно силен, чтобы встречать его мощные двуручные выпады и парировать их, не прибегая даже к использованию отточенных скорости или техники. Сила Македона встретилась с силой.

Первый удар заставил Македона пошатнуться и отступить назад. Второй выбил меч из его рук.

Третий был бы смертью в стали, разрубившей шею Македона.

— Стой!

Голос Лорена прорезал сражение, и в нем безошибочно звенел приказ.

Македон исчез. Вместо него оказался Лорен. Лорен рывком оттолкнул Македона назад в грязь, и меч Дэмиена летел к незащищенной шее Лорена.

Если бы Дэмиен не повиновался, если бы все его тело не отреагировало на эту звенящую команду, он бы отсек голову Лорена от его тела.

Но в то же мгновение, когда он услышал приказ Лорена, сработал инстинкт, выкручивая каждое сухожилие. Его меч замер на волосок от шеи Лорена.

Дэмиен тяжело дышал. Лорен в одиночку пробрался на импровизированное поле сражения. Его люди, гнавшиеся за ним, остановились по сторонам в качестве наблюдателей. Сталь скользнула по нежной шее Лорена.

— Еще дюйм, и ты управлял бы двумя королевствами, — сказал Лорен.

— Уйди с дороги, Лорен, — голос Дэмиена низко доносился из гортани.

— Оглядись. Это нападение — хладнокровный план, организованный, чтобы опорочить тебя перед твоими же людьми. Разве Македон так мыслит?

— Он убивал в Брето. Он вырезал всю деревню Брето так же, как и эту.

— Это была месть за нападение моего дяди на Таразис.

— Ты его защищаешь? — спросил Дэмиен.

Лорен ответил:

— Любой может поставить засечку на поясе.

Рука Дэмиена крепче сжала рукоятку меча, и на мгновение ему захотелось вонзить его в Лорена. Чувство нарастало в нем, густое и горячее.

Дэмиен отправил меч обратно в ножны. Он прошелся взглядом по Македону, который неровно дышал, переводя глаза с одного из них на