Но если опустить эти ужасные воспоминания, то вариант с Ольховкой был заманчив. Телефона у бабки не было, и затеряться там без вести на выходные было идеальным вариантом.

— Блин, боюсь не выгорит… Вдруг мама узнает, что ты не ездила никуда, мне потом так влетит! Как я объясню где была, если все откроется? — шепнула я Ритке одними губами, и, заметив что училка смотрит прямо на нас, сделала умный вид увлечённо что-то записывая.

— Не узнает! Я правда поеду в Ольховку. Все равно бабку давно не видела.

Я перестала писать, и уставилась на Ритку.

— Не, ну а что? Скажу матери, что вместе поедем с тобой, она проверять не будет, ты же её знаешь. Моя отпросит тебя у твоей матери, а после школы, в субботу, ты на дачу рванешь, а я к бабке. Из дома выходить не буду, мало ли… вдруг у тех деревенских клуш память хорошая, — она весело захихикала.

Гениальный план! Я чуть не взвизгнула от радости.

— Риткаа, ты мозг! — восхищенно протянула я, обняв ее левой рукой. — Если выгорит, я твой должник.

— Это я твой должник… к тому же, мне как то надо загладить свои косяки, — ответила Ритка, и чуть покраснела.

— Савельева и Егорова, может нам расскажете, что вы там такое интересное обсуждаете? — громко обратилась к нам училка, и мы резко вернулись к тетрадям.

План сработал. Мама отпустила меня на удивление спокойно. Я дала обещание, что вечером в воскресенье мы вернемся на последнем автобусе в целости и сохранности. Сама же потихоньку стала готовиться к поездке на дачу, кидая в сумку необходимые вещи: расческа, щубная щетка, косметика, несколько шмоток переодеться и купальник.

Выходные обещали быть жаркими.

-

В субботу, сидя на уроках, я просто места себе не находила. Сумка с вещами была собрана, и стояла под партой у ног. Я нервно грызла колпачок от ручки, и смотрела в окно. День как по заказу выдался солнечным, ни единого облачка. Мой день! Я украдкой, в сотый, наверное, раз, за последние полчаса, взглянула на часы: без десяти двенадцать. С минуту на минуту приедет Савва…

— Везет тебе, круто сейчас на даче, наверное, — сказала Ритка, мечтательно вздохнув.

— Рит, я бы взяла тебя с собой, честно, но сама понимаешь…

— Да я понимаю-понимаю. Просто завидую. По белому. Удачи вам там с Саввкой, — она хитро подмигнула, и в ответ получила шуточный удар в бок.

— Ты на что это намекаешь, а?

— Только на то, что кому-то сегодня днём будет очень и очень весело. А ночью жарко…

Я уже собралась было развести демагогию на тему нравственности и моральных ценностей, как вдруг услышала приближающийся рычащий звук мотоцикла.

— Приехал! — шепнула я самой себе, и расплылась в глупой улыбке.

Ритка, чуть привстав, выглянула в окно. Сидящая позади Ленка Орлова последовала её примеру.

— Катька, — почувствовала я толчок линейкой в спину, — к тебе Савка прикатил? Вы что, правда с ним мутите?

Ленка произнесла это так громко, что некоторые обратили на нас внимание. Я нарочито лениво приподняла пятую точку, и скользнув взглядом по засохшей фиалке, сквозь пыльное, заляпанное отпечатками пальцев стекло, увидела его.

Савва стоял за забором, практически под окнами, недалеко от входа и курил, облокотившись о мотоцикл. Тёмные очки скрывали глаза. Интересно, какого они сегодня цвета? Непривычно было видеть его без кожаной куртки, но белая футболка отлично гармонировала с тёмными волосами и светлыми джинсами. Он выглядел потрясно. Мне хотелось все бросить и с кличем: моё! Моё! МОЁ! — с распростёртыми, для объятий руками, бежать к нему на встречу. Но нужно было держать «лицо», и я с огромным усилием села на место.

— Да, мы встречаемся, — разглядывая маникюр, нарочито беспечно ответила я.

— А Санёк? — удивлённо приподняла бровь Ленка.

— А с Саньком всё. Я его бросила.

Ленка была жутко вредная, и острая на язык, я была уверена, что сейчас она ляпнет что-то колкое.

— Ну и правильно! — произнесла она, чем сильно меня удивила. — Савка в сто раз круче будет. Большооой мужчина, я б с ним сама погоняла… И на нём, — гоготнула Ленка, и Танька, сидящая рядом, последовала её примеру. Я тоже улыбнулась, типа поддерживая шутку, но улыбка моя была скорее похожа на гримасу.

В этот момент прозвенел звонок, и все, повскакивав с места, гремя стульями, начали резво кидать тетради в сумки.

Выйдя из душного помещения школы под руку с Риткой, я первым делом посмотрела на место, где стоял мотоцикл. Мотоцикл-то стоял, но Саввы возле него не было.

— Я тут… — услышала я где-то за спиной, и обернулась.

Он стоял у стены, и, скрестив руки на груди, улыбался. Сердце радостно ёкнуло. Я вообще сомневалась, что когда-нибудь смогу смотреть на него, не испытывая при этом бешеного трепета.

Нет, все-таки юношеские романы самые обалденные. Только в юности мы испытываемых по-настоящему чистые эмоции, неподдельные… Мы просто встречаем мальчишку, влюбляемся в него, и кайфуем от ощущений. И пусть весь мир подождет. Плевать.

Я отпустила Риткину руку и, подойдя к Савве, обняла его за талию. В ответ он так же обвил меня своими здоровенными ручищами, и наклонившись, поцеловал. Его губы были уже знакомо мягкими, с привкусом мяты и сигарет. Он опять не побрился. За стёклами очков я не видела его глаз, но была уверена, что сегодня они небесно-голубого цвета.

— Поехали? — спросил он, и забрав у меня маленькую спортивную сумку, повесил себе на плечо. Его огромная ладонь сжала мою крошечную. Махнув Ритке на прощание, мы в обнимку пошли к мотоциклу. Девчонки из школы, перешёптываясь, провожали нас взглядом.

Дав резко по газам мы сорвались с места.

Дача, мы едем. До здравствует отрыв!

Дача родителей Глеба находилась за городом, чуть дальше пруда, на который мы ездили с Саввой.

Это был небольшой домик, с голубыми ставнями и чуть покосившейся массивной дверью. Через невысокий резной забор было видно, что за участком хорошо ухаживали: из земли аккуратным рядками торчали зелёные саженцы клубники, лука, огурцов, и прочих огородных вкусностей. И было очень много цветов. Тюльпаны разных оттенков радовались глаз и поднимали и без того классное настроение. В воздухе витал дымок и отчетливо ощущался запах костра. Мы с Саввой, припарковав мотоцикл под яблоней, спрыгнув, и приобняв друг друга за талию, открыли скрипящую калитку. Встретил нас оглушительный лай и пара улыбающихся рожиц в беседке, чуть позади дома. Одну рожицу я узнала, это был именинник, а вторая, видимо, его девушка Лера, с которой я еще не была знакома, но была порядком наслышана.

— А это Пират, — сказал Савва, и присев на корточки, потеребил пса за ухом. Тот, довольно заурчав, уронил свою здоровенную тушу прямо нам под ноги.