-

— Савва! Ноги! Ноги! Там ноги! Там труп!

Завизжала я, дергая Савву за футболку, и лихорадочно тыкая пальцем куда-то вниз.

— Да погоди ты, какой труп!?! — зажигалка потухла и вновь зажглась. Он наклонился ниже к полу. — Труп, говоришь? — он почти смеялся. Притянув за руку меня ближе к себе, он направил язычок света на «труп».

На прогнившем полу валялись длинные болотные сапоги. Прячась от света, недовольные жучки бросились в рассыпную.

— А вдруг их с трупа сняли? — предположила я.

— Кать, ей Богу… — засмеялся Савва и поцеловал меня в макушку. Я осознала всю нелепость ситуации, и тоже захихикала.

Тут моя нога на что-то наткнулась, послышался звук катящейся по неровному полу бутылки. Савва посветил зажигалкой на звук. Бутылка «Столичной» со звоном ударилась о стену.

— А… это ещё что? — перестав улыбаться, я указала рукой на какую-то кучу.

На горе тряпок лежала книга, название которой, из-за слоя пыли, было просто нереально прочесть. Но что больше всего меня испугало — это стограммовые граненые стопки, с вставленными по центру огарками свечей.

— Чертовщина какая-то… Все, с меня хватит! Пошли отсюда! — запричитала я, вытягивая Савву за карман джинсов к выходу.

— Ну ты и трусиха! — засмеялся он, поднимая двумя пальцами книгу, и поднося вместе с зажигалкой к глазам. — О, наш труп в болотных сапогах, помимо магии вуду, увлекался поэзией. Томик Есенина, какой тонкий вкус.

Мне стало смешно, но я содержалась, укоризненно толкнув его в бок.

— А тебе лишь бы поугарать!

— Да уж, в разведку с тобой точно идти не стоит. Ты своим визгом нас сразу выдашь, — потушив зажигалку Савва притянул меня к себе, второй рукой запуская книгу куда-то в стену…

Я не сразу поняла что произошло дальше.

Раздались какие-то звуки, визги, что-то шелестящее коснулось моей головы, и по тому, как не литературно выразился Савва, ему похоже тоже досталось.

— Нас атакуют! Бежим!!! — прокричал он, и схватив меня за руку, рванул к дверному проему. Заплетающимися ногами я, спотыкаясь, следовала за ним. Меня трясло от страха, что-то явно копошилось внутри этого адового логова!

Оказавшись на улице мне стало немного лучше. Я глубоко дышала, снимая с волос паутину. Чёрт дёрнул меня предложить посмотреть эту долбаную дачу! Я обернулась на Савву.

Он стоял наклонившись, и, уперев ладони в колени, громогласно хохотал.

По пути к нашей даче мы хохотали уже оба. Неведомой хренью оказалась лишь стайка потревоженных летучих мышей, а на счёт свечей мы пришли к выводу, что их просто использовали бомжи, чтобы как-то осветить помещение. Всего-то… и никакой мистики. Хотя Савва предположил, что наши бомжи были людьми очень тонкой душевной организации, и устроив ужин при свечах, за бутылочкой «Столичной» бомж читал своей любимой строки Есенина.

Мы смеялись всю дорогу, буквально закатываясь, и он, то и дело тыча меня в бок подкалывал: «а, как я тебя, да? Повелась! Ну ты даешь! Хахаа, да ты очкунья та еще! А еще говорила: «пойдем Сав, посмотрим…». Я шуточно колотила его по спине, и он, заламывая мне руки, прижимал то к одному забору, то к другому, но каждый раз я со смехом вырывалась, и мы бежали друг за другом до следующего забора, чтобы облокотившись бешено целоваться.

Ндаа, немного не на то я рассчитывала, когда мы выходили на эту прогулку, но вышло все более чем забавно. Эту ночку забыть теперь действительно сложно!

То, что на нашей даче веселье в самом разгаре, мы услышали задолго до появления в поле зрения знакомого домика. По всей округе раздавалась громкая музыка и смех. Пират встретил нас неодобрительно лаем, похоже, что вся эта суета его порядком достала. Кто-то, особенно заботливый, положил в его миску обрезки овощей и порцию Оливье.

— О, ребяяятааа… — протянул Глеб, заключая нас обоих в объятья. — А где вы были? Мы тут баньку решили растопить…

— А не поздновато для водных процедур? — видя степень опьянения брата поинтересовался Савва.

— Нормально! Народ хочет помыться! Пойду угольки пошебуршу, — резюмировал Глеб, и нетвёрдой походкой поплелся за сарай. — Нарооод, зажигаааай, жгитее! Скоро будет жарко! — прокричал он пританцовывая.

Как в воду глядел. За эти слова мы позже прозвали его Глеб-Пророк…

— Пойдём съедим что-нибудь? — предложил Савва.

— Нет уж, лучше выпьем! — подмигнула я. — Только я сейчас, в дом на минуту забегу.

Оставив его среди пьяных мальчишек, я потопала в дом.

В коридоре горела тусклая лампочка, на маленькой электрической плитке во всю дымил чайник. Чай? В двенадцать ночи? Кто-то нас, похоже, спалить удумал! — я прошла по коридору к плите, и повернула заляпанную чем-то жирным ручку. Огонь потух. Поток пара из носика стал заметно меньше и я заглянула внутрь — практически вся вода выкипела. Вот придурки!

Я было уже собралась зайти в маленькую комнатку, чтобы взять среди вещей кофту, как вдруг услышала в большой комнате какой-то шорох. Странно, вроде бы все на улице… Заглянув внутрь, я заметила на самой дальней кровати какое-то пыхчаще-стонущее шевеление. На секунду мне даже показалось, что кто-то рычит… Было темно, но я различила коротко стриженный затылок, и, о Боже, быстро двигающийся оголенный белый зад: туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда…

Я тут же метнулась обратно в коридор, осознавая ЧТО только что увидела. Там кто-то совокуплялся! Кто-то шпёхал кого-то раком. Твою мать! Я никогда не видела люди занимаются сексом, только по телевизору, поэтому испытала настоящий шок. Нифига себе! Надо Савке срочно рассказать!

Я, на цыпочках, пробралась в маленькую комнату, и достала расческу. Ну дела! И кто это мог быть? Парочку я не узнала, но сразу отмела Глеба с Леркой… Глеб же в бане, с дровами воюет. Олька, точно! Вот тебе и скромница. Сидела себе в уголочке, вся такая недотрога. Не зря говорят — в тихом омуте… Я глупо хихикнула, и взяв кофту пошла к выходу. Сейчас Савве расскажу, нельзя же такую новость в себе держать! Сбежав со ступенек, я чуть не столкнулась с… Олькой.

— Ой, Кать, у тебя сигарет нет? — прошептала Олька, боязливо озираясь, как будто кто-то нас мог услышать. — Так покурить охота, пока мой не видит.

— Неет… — ошарашено произнесла я, обернувшись на вход в дом. Олька здесь, тогда кто же там?

Меня вдруг осенило и неприятно покоробило.

Глеб, размахивая сигаретой, что-то пьяно доказывал Генке. Увидев что я вышла, Савва подозвал меня рукой, и указал на наполненную стопку вина. На автомате я подошла и плюхнулась на место рядом с Саввой. Недолго думая, он пересадили меня к себе на колени, обвив как коконом своими громадными ручищами.

— Ты чего такая испуганная? Снова труп увидела?