книгах Агаты часто встречаются ключи и ложные следы. Ложный след – это фальшивый ключ.

Глаза Уилла засияли.

– Чтобы отвлечь читателей и не дать им слишком быстро разгадать загадку?

– Ну да. Вряд ли машинка не связана со всеми этими жуткими вещами, которые происходят в Вудмуре.

Уилл вытащил из кармана телефон и застонал.

– Почти половина десятого. Магазин откроется в любую минуту. Я должен вернуться в зал.

В этот момент в комнату вошёл высокий парень. На вид он был старше нас. У него были сонные глаза и взлохмаченные волосы. Он перевёл взгляд с Уилла на меня.

– Привет? – вопросительно произнёс он, и я неловко махнула рукой.

– Джеймс, это Джинни. Она будет жить в городе.

Джеймс улыбнулся и вздёрнул подбородок.

– Привет. Ты откуда?

– Из Чикаго, – ответила я.

– Приятно познакомиться, Чикаго, – сказал он, скинул рюкзак и поставил его в угол. – Идите займитесь тем, чем обычно занимаются семиклассники в понедельник в скучном городе.

– Восьмиклассники, – одновременно произнесли мы с Уиллом.

Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись. Вначале я предположила, что ему столько же лет, сколько и мне, если исходить из того, когда он начал сюда приезжать, но теперь я знала это точно.

Мы с Уиллом улыбнулись друг другу. Потом он с громким стоном поднял машинку.

– Тяжёлая? – спросила я.

– Ужасно.

– Мы можем нести её по очереди. – Я придержала для него дверь и вышла следом.

Пора зайти в антикварный магазин и получить ответы на наши вопросы.

Глава 24

– Что значит «вы её никогда не видели»? – недоверчиво переспросил Уилл.

Пишущая машинка стояла на прилавке рядом с нами, окружённая грудой различных вещей. Старые цепочки для ключей, номерной знак… В этом магазине продавались очень странные вещи.

Женщина за прилавком покачала головой. Она поправила очки и ещё раз осмотрела машинку.

– Прости, Уилл, но я действительно никогда её не видела. Она очень красивая, но не из моего магазина.

У меня отвисла челюсть. Это было невозможно. Всего три дня назад Лео видел машинку в витрине.

– Мой брат… Кажется, он видел эту машинку в вашей витрине в субботу. Может быть, здесь работал кто-то другой, оставил машинку и не сказал вам?

Женщина перевела взгляд на меня. Она подняла очки на лоб и закрепила оправу на пышных волосах с проседью. У бедняги были такие же волосы, как у меня. Наполовину вьющиеся, наполовину кудрявые и на сто процентов ужасные.

– Прости, милая, но это невозможно. Мой муж Артур и я – единственные, кто здесь работает. Мы не берём новые вещицы, предварительно не обсудив их между собой. – Она снова посмотрела на машинку, а потом на меня. – И потом я была здесь в субботу весь день. Даже если бы Арт купил что-нибудь для магазина и не сказал мне, я бы это заметила.

– Ладно. Спасибо, миссис Шелдон. – Уилл поднял машинку с прилавка и направился к двери. Я пошла вслед за ним.

– Уилл! – позвала женщина. – Это очень красивая машинка. Как только найдёшь владельца, отправь его ко мне, хорошо?

– Конечно, – ответил Уилл и прошептал: – Если сначала я не разобью её на куски.

Я осторожно закрыла за собой дверь.

– Хочешь я возьму машинку?

Я пыталась бодриться, хотя мне было страшно. Я не хотела прикасаться к ней. Жаль, потому что я всегда мечтала о пишущей машинке, похожей на эту. Но только не такой, которая была одержима духом и отправляла вам жуткие сообщения.

– Нет. Ты уже пронесла её половину пути. Теперь моя очередь.

Мы прошли половину квартала и наконец увидели скамейку. Уилл поморщился и поставил машинку.

– Мы не можем везде её таскать. Нам нужен план.

Я вытащила из сумки блокнот. Уиллу повезло: у меня всегда был план. Я сделала несколько заметок, закрыла блокнот и повернулась к нему.

– Как только папа сможет отвезти нас в Вудмур, мы заберём с собой машинку.

– Когда?

Я проверила время на телефоне.

– Думаю, часа через полтора. Может быть, чуть дольше.

– Ещё полтора часа таскать эту штуку? – Уилл злобно посмотрел на машинку. – Просто отвратительно!

Он был прав. К тому же я не знала, чем занять время. Если только…

– Кафе-мороженое открыто?

– Оно открывается в одиннадцать. А что?

Я могла бы соврать и сказать, что хочу конфет, но мне не хотелось этого делать. Что-то мне подсказывало, что Уилл узнает, если я скажу неправду.

– Просто выслушай меня, ладно?

– Ладно. У меня такое чувство, что мне это не понравится.

– Может быть, и нет, но если ты меня выслушаешь, то согласишься. – Я глубоко вздохнула и велела себе покончить с этим как можно скорее. Как сорвать пластырь. – Я хочу поговорить с Крейгом. Задать ему несколько вопросов. Знаю, он это не обсуждает, и может быть, даже не захочет говорить со мной, но если он узнает, что нечто в Вудмуре меня преследует, то возможно, изменит решение.

– Не знаю, Джинни. Он ужасно расстраивается, если я начинаю об этом говорить. И он даже тебя не знает.

– Понимаю. Но вчера ночью кое-что случилось. Кое-что похуже манекена.

– И ты говоришь об этом только сейчас?

– Прости. Я не сказала, потому что мы были заняты пишущей машинкой. Я видела тени, Уилл. Они были в бальном зале. Но пока я не могу рассказать родителям. Мне нужен другой свидетель.

– И ты хочешь, чтобы им был мой брат? – уточнил Уилл.

– Да. Сам подумай. Если бы что-то случилось с тобой, а потом с кем-то ещё, и ты мог бы это остановить, разве бы ты не попытался этого сделать?

Уилл задумался и кивнул.

– Наверное. Только не обвиняй меня, если он не захочет с нами говорить.

– Не буду. Обещаю. – Я открыла блокнот и показала его Уиллу. – Здесь я записываю все зацепки. Видишь? – Я постучала по странице, где были обведены слова «тикающая мелодия». – Это очень важно.

– Тикающая мелодия, – повторил Уилл. – Что это значит?

Тёплый ветер подхватил мои волосы. Я смахнула их с лица.

– Когда мы приехали в Вудмур, я везде слышала тиканье. Как часы. Только это были не часы. По крайней мере, я их не нашла. А прошлой ночью тиканье стало громче. Поэтому я пошла в бальный зал. Оно привело меня туда.

Уилл нахмурил брови.

– Не понимаю. Твоя зацепка называется «тикающая мелодия», а не тиканье.

– Верно. Вчера это было не просто тиканье. Это была мелодия. – Я вздрогнула от воспоминаний. Как будто я снова вернулась в этот тёмный зал и прислушивалась к призрачной мелодии.

Глаза Уилла расширились.

– Какая мелодия?

– Не