– Интересно! – откинулся на спинку стула Андрей Петрович. – На должность главврача он был назначен более двух лет тому назад, что же послужило источником для такого внезапного финансового всплеска?

– Первое крупное поступление зафиксировано четырнадцатого июня прошлого года. Далее суммы поступали нерегулярно, и размеры их каждый раз были разными.

– Кто и откуда переводил эти средства? – Андрей Петрович не занимался раскрытием финансовых преступлений и теперь пребывал в раздумьях: что ему делать с обрушившейся на него информацией? Попытаться разобраться самому или малодушно передать все сведения коллегам из ГУЭБ? Сыщик в его душе требовал самостоятельно раскрыть дело, а примерный муж предлагал сбросить все с плеч долой и отправиться с легкой душой в круиз на белом пароходе.

– Более или менее «внятные» суммы являются гонораром за консультации в медицинском центре «Исцеление». Не знаю, сколько времени Бурмистров тратил на эти консультации, но зарплата его вдвое меньше гонорара за эти консультации. Остальные суммы вносились наличными.

Ай да Анатолий Игоревич! Ай да молодец! Сколько бы консультаций ни провел в целом покойный Бурмистров, «наковырять» за год пол-лимона долларов ему было бы не под силу! А денежки откуда-то брались… Видимо, и директор больницы, и нынешний и. о. главврача не были с Андреем Петровичем откровенны, рассказывая о безупречной репутации и образцовой порядочности покойного. Андрей с кровожадной улыбкой на устах вспоминал руководство больницы и уже предвкушал собственное торжество. Он до всего докопается! Он выведет их, голубчиков, на чистую воду!

– Вот что, Данила, отправляйся-ка в больницу и раздобудь мне список лиц среднего и младшего медицинского персонала, более восьми лет работающего в больнице и желательно прежде близко знавших покойного Бурмистрова. Возможно, работавших с ним вместе в отделении. Если застанешь кого-то из них на месте, можешь побеседовать с ним. И помни: мы ищем его недоброжелателей, любые скелеты в шкафу покойного.

Когда лейтенант отбыл, Андрей откинулся в кресле и по недавно приобретенной привычке уставился на белоснежный лайнер на плакате.

Значит, так. Судя по состоянию его финансов, Анатолий Игоревич Бурмистров резко изменил свои жизненные приоритеты. Ранее он дорожил своей репутацией и семейным благополучием, а примерно год тому назад пустился во все тяжкие. Завел любовницу, ввязался в некое предприятие и регулярно получал немалые средства. Вопрос: откуда шли эти поступления? И почему ранее добропорядочный господин Бурмистров пал – в одночасье – жертвой всяческих пороков?

Судя по всему, Бурмистров и прежде не бедствовал. Большая, дорого обставленная квартира, хорошая машина, сбережения, и, что характерно, его жена была полностью удовлетворена таким их статусом. Возможно, не им удовлетворилась Скобелева, этим статусом? Она дамочка избалованная, знающая себе цену, вон у нее машина-то какая! Красный «Мерседес»-кабриолет. Дорогая игрушка! Возможно, ради нее Бурмистров и ступил на путь стяжательства?

И почему Скобелева не одобрила его намерение развестись? Ведь, по логике вещей, она должна была тарантеллу танцевать от счастья!

Что-то тут не вяжется… А может, Бурмистрова именно его жена все же и отравила? У нее, как ни крути, имеются вполне очевидные мотивы, да и возможность была. На время убийства у Бурмистровой алиби отсутствует. По ее уверениям, она выходила пообедать, потом немного прошлась, потому что погода была солнечной, безветренной, и она на прогулке задержалась; где обедала – не помнит, гулять ходила одна… вполне могла взять такси и рвануть к мужу на работу. Больницу она хорошо знает, прошмыгнула – никто и не заметил. Накормила мужа отравой – и была такова.

Кстати, по поводу отравы. Бурмистрова отравили ЭГДН, этиленгликольдинитратом, а это такая вещь, которую в аптеке не купишь и просто так, на кухне, не синтезируешь. И, кстати говоря, к медицине как таковой это вещество отношения вообще не имеет. Так что тут Бурмистрова в чем-то уравнивается в возможностях с коллегами покойного. Хотя, с другой стороны, действие этого вещества на организм лучше известно и понятно именно медикам. А если у Бурмистровой был помощник?

Скорее всего, если так, им был кто-то из их общего с мужем медицинского окружения. Ведь ЭГДН при правильно подобранной дозе действует почти мгновенно, патолог сказал, что жертва испытывает после приема сильнейший болевой шок, то есть полноценно позвать на помощь не в состоянии, а потом резко теряет сознание. Яд выбран очень умно! Опять-таки: работай покойный на трикотажной фабрике или в обувном магазине, этот факт сильно облегчил бы дело, но он работал в больнице, а там каждый – «первый специалист». А значит, завтра надо отправиться в больницу и собрать информацию…

Сам не зная почему, Андрей Петрович категорически противился версии о виновности Елены Бурмистровой. Хотя именно она была наиболее очевидной кандидатурой, а версия – легко доказуемой и сулившей благополучное и своевременное его отбытие в отпуск.

На следующее утро Андрей Петрович Усов приступил к исполнению своего нехитрого, но перспективного, как он надеялся, плана.

Список, подготовленный вчера Окуньковым, состоял из более чем двадцати фамилий, больница-то большая, но из этого списка Окуньков выделил маркером всего пять имен, с краткими пометками.

Например: «Малышева Ольга Степановна, гл. мед. сестр. Кардиология. Работала с Бурмистровым в отделении». Или: «Стрельникова Мария Ильинична, операционная сестра, раб. с Бур. в кардиологии». Или: «Александрова Галина Николаевна, санитарка, старейшая в клинике. Гл. сплетница».

После некоторых размышлений Андрей Петрович решил оставить сплетни на потом, начав беседу с наиболее достойного доверия лица: с главной медсестры кардиологического отделения.

Ольга Степановна Малышева приняла Андрея настороженно. Что ж, ничего удивительного – судя по комментарию, оставленному Окуньковым, она начинала свой карьерный рост одновременно с Бурмистровым, а возможно, и благодаря ему. А следовательно, гибель коллеги явно ее равнодушной не оставила. Встретились они в небольшом, заставленном стеллажами кабинете, причем Андрею пришлось подождать в коридоре, пока Ольга Степановна не решит самые горящие рабочие вопросы.

– Слушаю вас, – сложив руки на столе, проговорила Малышева, глядя на Андрея Петровича встревоженным взглядом зеленых, окруженных сеточкой мелких морщин, глаз.

– Я пришел поговорить с вами о покойном Бурмистрове. Мне сказали, что вы долгие годы работали вместе. Расскажите мне, что он был за человек?

– Человек?! – удивлению Ольги Степановны не было предела. – Мне кажется, что этот вопрос не в моей компетенции. Вам лучше поговорить с Михаилом Георгиевичем или с Германом Юрьевичем, он сейчас исполняет обязанности покойного. С Кайсой Робертовной, наконец! Она его знает, как никто другой.

– С ними я уже беседовал, но меня интересует не официальная версия, а… человеческая. Мнение коллеги, знавшего его в разные годы и близко общавшегося с ним по работе.

– Ну, какое же возможно близкое общение у врача с медсестрой? – протянула Ольга Степановна, откидываясь на стуле.