кто ушел на тот свет много лет назад.

Я села в кресло.

– О ком ты говоришь?

– О Матвее Николаевиче Кузнецове, – объяснил Василий. – А ты о ком подумала?

– Решила, что речь идет о человеке, адрес офиса которого сбросила тебе в «Телеграм». Он не имеет отношения к нашему расследованию, это моя личная просьба. Подожди! Кузнецов скончался? Да, он выглядел не стопроцентно здоровым, но и не как уходящий на тот свет! И медсестра, и Елена Николаевна оптимистично говорили…

– Матвей Николаевич Кузнецов, кандидат исторических наук, москвич, преподаватель вуза, и его супруга Галина Петровна погибли в автокатастрофе много лет назад, – не дал мне договорить Вася.

– Значит, погибли их полные тезки, – решила я. – «Галина Петровна» – распространенное сочетание имени и отчества. Фамилию «Кузнецов» носит армия россиян. «Матвей Николаевич» встречается реже, но все равно, наверное, мужчины с таким именем существуют.

Бурлаков не услышал моих слов, он продолжил:

– Дело давнее. Официальной датой появления Интернета в России считается двадцать восьмое августа тысяча девятьсот девяностого года. А первая соцсеть E-xecutive возникла в две тысячи первом. Она популярна и активна до сих пор среди профессионалов, но мало интересна простым пользователям. Для них в две тысячи шестом появились «Одноклассники», и с того дня жизнь в России здорово изменилась. Зачем я это говорю? Кузнецовы погибли давно. Сейчас про человека можно все узнать, найдя его аккаунты. А в год гибели Матвея и Галины информация о происшествии доступна была только милиции и родственникам. Мне надо работать, как в каменном веке, запрашивать архивы.

Глава двадцать вторая

– Ты сказал, он умер, потом уточнил, что погиб. Что случилось? И как ты нашел информацию?

Василий потянулся.

– Спина заболела… Я веду канал на «Дзене», в который пишу о разных преступлениях прошлых лет. Если не получается нарыть нужную инфу по делу в Сети, сообщаю подписчикам: «Есть интересная темка для очередного очерка. Нужна ваша помощь. Может, кто-то знает лично или слышал о …?» Часто получаю нужные ответы. Выбросил свою просьбу с данными Кузнецова, ответила Лидия Миронова. Слушай.

Василий начал читать вслух:

– «А зачем Вам Матвей Николаевич и Галина Петровна?»

Бурлаков со вкусом чихнул.

– Будь здоров, – отозвалась я.

– Это мне Лидия написала, – уточнил Вася. – И пошел у нас диалог. Я ей ответил, мы созвонились. Слушай! Всегда записываю разговор.

Из компьютера полетел голос Бурлакова:

– Хотелось поговорить с господином Кузнецовым. Я его бывший студент.

– Матвей Николаевич и его жена Галина погибли в аварии, – ответило сопрано.

– Ох! Жаль. Что случилось?

– В милиции сказали, что Матвей заснул за рулем. Выпил он. Но это неправда.

– Почему так считаете? Хорошо знали Кузнецовых?

– Да! Матвей вообще не пил! Никогда! Не прикасался даже к шампанскому в Новый год. Он считал, что каждая капля спиртного убивает клетки мозга. Помню его слова: «В прежние времена, когда самогон делали из пшеницы, а на вино шли фрукты из своего сада, бокальчик или рюмочку в себя опрокинуть можно было. Но когда производство алкоголя поставили на промышленные рельсы, в бутылки начали наливать чистый яд. Даже приняв небольшое количество этой дряни, угробите себя». Галина Петровна полностью поддерживала мужа.

– Думаете, Матвей сидел за баранкой трезвым?

– Не сомневаюсь в этом.

– Наверное, у него были документы.

– Матвей Николаевич был очень аккуратным, законопослушным. Конечно, у него при себе были права и паспорт. Галина Петровна тоже без удостоверения на улицу не выходила, говорила: «Вдруг упаду на улице, или авария случится. Как понять, кто я? Откроют мою сумочку, найдут основной документ гражданина». И моя мама их в морге опознала. Почему столько вопросов?

– Начал готовить очередной материал и узнал, что Кузнецов жив.

– Сволочь!

– Что он не так сделал?

– Не он! Роберт! Мерзавец!

– Кто такой Роберт?

– Гаденыш.

– Как фамилия, отчество Роберта?

– Роберт Николаевич Кузнецов.

– Брат Матвея?

– Не родной! Левый родственник. Хотите подробности?

– Да.

– Живу на пенсию, она смешная.

– С удовольствием заплачу за информацию. Сколько?

– Двадцать тысяч. Дорого?

– Согласен. Где встречаемся?

– В библиотеке. Адрес сейчас напишу.

– Хорошо. Приедет моя помощница Виола. Когда ей приехать?

– Можно сегодня до девяти вечера. Деньги наличкой.

– Конечно.

– Пусть спросит Лидию Карловну. Жду.

Василий оторвался от экрана.

– Поговоришь?

Я встала.

– Давай адрес.

– Выйдешь из офиса – топай до первого перекрестка, – пробубнил Бурлаков.

– Наверное, на машине быстрее, – улыбнулась я.

– Нет, – возразил Вася. – В центре теперь повсюду одностороннее движение. Ничего не имею против мэра Москвы, он мне даже нравится. Хорды построил. Особенно приятно, что по Северо-Восточной москвичи бесплатно ездят, а остальным – денежки в кассу, пожалуйста. Прямо зауважал городского главу после такого решения. Наконец-то он вспомнил, что в столице есть коренное население, которое поддерживать надо. А то о белых медведях заботятся, гастарбайтеров, как родных, любят, а о тех, кто в Москве родился, учился и работает, забыли. Нас скоро меньше, чем полярных мишек, станет! И респект главе города, что старикам программу «Долголетие» сделал. У меня тетка то на танцы ходит, то на экскурсии ездит, то на концерты ей билеты дают, научилась компьютером пользоваться. И все бесплатно. А вот по поводу движения машин в центре у меня ко градоначальнику вопросы есть.

– Адрес скажи, – остановила я Василия.

– Сбросил на телефон. Идти недолго, повезло тебе.

Вася оказался прав. До двери библиотеки я дошагала быстро, открыла дверь и сразу увидела женщину в строгом костюме.

– Вы Виола? – быстро спросила она. – Пойдемте в мой кабинет, там поговорим.

Заведующая открыла дверь.

– Устраивайтесь. Не шикарно здесь, но уютно. Чайку? Кофейку? У меня машинка есть! Сама не люблю кофе, держу для гостей. К нам порой писатели приходят. Популярных не заманить, мероприятия в библиотеках для них несерьезны. Ну сколько мы народу созвать можем? Человек тридцать – предел!

Дверь приоткрылась, появилась симпатичная бабушка с книгой в руке.

– Лидочка, – начала она, потом ойкнула и, проявив несвойственную пожилым людям прыть, умчалась.

– Это Алина Михайловна, заведующая читальным залом, – пояснила Лидия Карловна. – Память у нее дырявая. Забывает, что хотела!

Дверь опять распахнулась. Теперь я увидела двух женщин. Одну – очень худую, другую – излишне полную. Вторая держала пакет. Обе молча застыли на пороге.

– Тоня, Алевтина, – нахмурилась Лидия, – у нас серьезный разговор. Потом расскажете, что между вами опять случилось.

Стройная сотрудница прошептала:

– Все нормально. Нет проблем.

– Зачем тогда осчастливили своим появлением? Аля, говори, – велела начальница.

– Ну… – протянула толстушка, – Алина Михайловна плохо видит…

– Да, – прибавила ее худенькая коллега, – вот и…

Воцарилось молчание.

– Спасибо за сообщение о слабых глазах Савельевой, но это не новость. Обсудим покупку хороших очков для