Эта палата была похожа на любую другую обычную больничную палату. Пахло антисептиком, и даже при том, что над закрытым окном висела одинокая рождественская гирлянда, в тусклом свете это выглядело угнетающе. Тишину нарушали лишь звуковой сигнал мониторов и механический хрип вентилятора. Провода и трубки, казалось, текли из рук Деклана, повязки окружали его шею, а рот и нос были покрыты оборудованием, благодаря которому он мог дышать. Но, несмотря на все эти приземленные приспособления, Деклан выглядел как мужской вариант Белоснежки. Просто ждущий поцелуя.

Ну что ж, удачи, приятель. Слышала, что у тебя было достаточно поцелуев.

Я подошла на пару шагов ближе к кровати, все еще не представляя, что я хочу найти. На прикроватной тумбочке были несколько открыток, шарики с надписью: «Выздоравливай скорее» и маленькая веточка розмарина в виде рождественской елки. Не было ни голубого щелкунчика, ни сияющей гирлянды, ни перчаток убийцы. Ничего.

Просто Деклан.

– Кто же сделал с тобой такое? – Я прищурилась, силой воли заставляя его проснуться и ответить. – И за какой такой ужасный поступок ты это заслужил?

Он глубоко вздохнул, подавился трубкой во рту, я подумала, что сейчас его глаза откроются, и он ответит мне. Равномерное биение пульса на экране монитора замерцало, ритм сбился, а затем кривая превратилась в одну длинную непрерывную нить. Я взглянула на монитор показателей сердца: зазубренные красные шипы вытянулись в ровную линию.

Мое сердце замерло, а ноги побежали, не успел мозг сообразить, что делать. Я вылетела из палаты и чуть не упала в коридоре.

– Помогите! Медсестра! Скорее!

По коридору уже бежали три медсестры, по-видимому, их успела предупредить система. Полицейского не было. Они пролетели мимо, даже не взглянув на меня, и столпились вокруг Деклана.

Я прислонилась к двери. Я слушала. Менее чем через полминуты раздалось еще несколько шагов, и женщина средних лет в больничном халате тоже пробежала мимо меня в палату. Как я предположила, доктор.

Из-за своего бешено стучащего сердца, из-за орущего на меня разума, я почти не слышала, что они там делали. Нужно было уходить оттуда. Но я не могла; я застыла. Спокойствие наконец заставило меня двигаться. Когда я заметила, что тихий звуковой сигнал вовсе замолчал, я поняла, что Деклан Диамант мертв. На мгновение я подумала о том, чтобы остаться на месте, но затем представила, как на место происшествия прибывает офицер Грин. Не имело значения, вернулся Брэнсон в город или нет. Я оглянулась, увидела лестничную клетку через несколько дверей от себя и скрылась.

За окном моей гостиной падал снег, прямо передо мной сверкала рождественская елка, уютно потрескивал огонь в камине, наполняя комнату светом и теплом, от горячего шоколада исходил пар, я сидела в мягком кресле, на моих коленях лежала недочитанная книга, а у моих ног мягко посапывал корги. Но, несмотря на все это, мой мозг продолжал работать, а кровь, казалось, была неспособна замедлить стремительное течение по моим венам.

Я была в палате, когда умер Деклан Диамант.

И я сбежала.

По крайней мере, я позвала на помощь, не то чтобы это как-то помогло. Но я сбежала.

Я размышляла над тем, что бы обо мне подумали, если бы одна из медсестер узнала меня. Реакция грозного офицера Грин в больнице была бы пустяком по сравнению с ее возможным визитом ко мне домой. Я сама не могла понять, кто я такая. Я Уинифред Венди Пейдж, дочь Чарльза Пейджа, лучшего детектива во всем мире, который умер при исполнении служебных обязанностей. Я не сбегаю. Несмотря ни на что.

Но я сбежала. Может, на самом деле я всего лишь хозяйка книжного магазина. Ни больше, ни меньше. Кажется, здесь нечего стесняться. Но я чувствовала, что помогать Барри, потом Кэти, потом просто пытаться сложить кусочки пазла вместе – все это так естественно для меня. Но это был не пазл. Это жизнь и смерть. И как дочка Чарльза Пейджа, я должна была понимать это как никто другой.

По стене гостиной промелькнул свет автомобильных фар. К дому подъехала машина и припарковалась перед крыльцом. Я почти почувствовала облегчение. По крайней мере, один из этих сценариев был бы закончен – я могла бы прекратить беспокоиться о том, узнал ли кто-то меня в больнице, или прекратить предвкушать ликование в глазах офицера Грин, когда она вызовет меня в участок на допрос.

Все закончится.

Раздался стук в дверь, Ватсон вскочил и залаял. Я похлопала его по голове.

– Все в порядке, мальчик.

Я подошла к входной двери. Я хотела распахнуть ее нараспашку, но потом вспомнила, что я одинокая женщина, живущая одна в бревенчатой хижине посреди леса. Как оказалось, эта красивая городская туристическая ловушка не такая уж тихая безопасная гавань, как я себе представляла. Я посмотрела в недавно установленный глазок и удивленно посмотрела еще раз. Не офицер Грин.

Я открыла дверь.

– Привет. Что ты здесь делаешь?

Брэнсон потоптался на коврике, чтобы сбросить снег с ботинок, затем вошел внутрь. Он выглядел больше, чем был на самом деле, из-за униформы с пуленепробиваемым жилетом и оружейной кобурой. Он косо на меня взглянул.

– Тебе действительно нужно задавать этот вопрос?

Нет, конечно нет. Я ждала другого человека, но исход все равно один.

– Позволь мне только взять куртку, и я поеду с тобой.

Он слегка вздрогнул:

– Поедешь со мной?

– Да. В участок, на допрос.

Он некоторое время стоял, изучая меня, затем закрыл дверь. Я даже не заметила, что на улице холодно, и снег залетал в дом, а Ватсон встал между мной и Брэнсоном в оборонительную позицию.

– Ты хочешь поехать в участок?

Я задумалась. Может, я что-то не так поняла. Может, все мои страхи были ни к чему. Медсестры не узнали меня. Да и в самом деле, почему должны были; я была новенькой в городе. Только потому, что многие распускали слухи, еще не означало, что все были такие. Может, Брэнсон приехал напомнить о том, что хотел поужинать вместе со мной. Хотя это было не в его стиле. И также не то, чего я сейчас хотела. Но, учитывая обстоятельства, возможно, этот – лучший из двух вариантов. Ну что бы то ни было. Только что я сидела у камина, поедая себя за то, что сбежала. Мне было все равно, знал Брэнсон или нет. Я хотела, чтобы все мои карты были на столе. Я хотела снова почувствовать себя дочерью Чарльза Пейджа.

– Сегодня вечером я была в больнице, когда умер Деклан Диамант. Я решила, что ты приехал именно поэтому.

Губы Брэнсона дернулись, и я подумала, что он сейчас улыбнется, но он не улыбнулся.

– Да. Вот почему я здесь. Я подумал, что смогу помочь тебе выпутаться из этой ситуации.

Значит, он знал.

– И ты не повезешь меня в участок?