— Они выступают всей сворой, — прорычал Ник. — Будет большая травля. Как, спрашивается, нам их ловить?

Алан совсем побледнел, как тогда, когда увидел посланницу, но ответил спокойно и задумчиво:

— Если они охотятся на нас, их будет легко обнаружить.

— А что помешает Черному Артуру забрать Ма, пока мы будем охотиться на его людей?

Ник, конечно, всегда был готов пожертвовать Ма ради Алана. Его тревожило другое: как-то все не увязывалось. Только позавчера Алан говорил, что Черный Артур за все заплатит, а теперь чуть ли не сдаваться собрался. Мог бы предложить увезти Ма подальше. Мог бы поделиться идеями с братом. Мог бы не делать из них тайн!

— У меня есть план, — сказал Алан, ничего не объясняя.

Ник не стал расспрашивать. Сначала хотел, но потом удержался. Алан ведь мог и обмануть. Прежде Ник только радовался тому, как отлично Алан врет. Сам он так не умел — мир и без того был достаточно сложен, чтобы строить внутри него еще один, да к тому же иллюзорный. Ник принимал за данность, что брат был честен с ним, и подозревать его было все равно что читать перед всем классом. Он запаниковал, растерял все слова. Они громоздились вокруг него, замуровали внутри, и ни одному нельзя было верить.

Ник молча стоял, как загнанный зверь. Мэй и Джеми таращились на него, разглядывали рваную, запятнанную кровью рубашку. Брат был печален и добр, хотя и обманывал он именно с таким видом.

— Ник, может, пока просто сделаешь, что я скажу?

Ник собрал в уме спрятанную фотографию, тайную переписку, нынешний неизвестный план. Вспомнил Рождество, темноту и возвращение Алана в пятне света на фоне открытой двери.

— А что, у меня есть выбор? — прорычал Ник.

Алан кивнул и потупился.

Ссадины от когтей Лианнан болели, губы ныли после холода. Ник почувствовал, что страшно устал. Старался-старался, а что задумал Алан — так и не выяснил. Ну да ладно, пусть будет по его воде, даже если она останется тайной. В конце концов, Алан — его единственный близкий человек. И больше нет никого.

— Ну так что, можно нам погостить? — осведомился Джеми, будто они пришли по приглашению, а не вломились самовольно.

— Хотите — гостите, — буркнул Ник, которому сил не хватало для спора. Он прошел мимо них к лестнице, на ходу стягивая рубашку, и бросил через плечо: — Только держитесь от меня подальше.

Ник не привык жить с кем-то помимо Алана. Ма почти не считалась, поскольку лучше было вообще не попадаться ей на глаза.

Перемены Нику не понравились, хотя Мэй и Джеми не сидели сложа руки. Они готовы были часами штудировать книги и свитки Алана, чтобы разузнать побольше о Круге Обсидиана, старались запомнить известных членов круга, чьи лица Алан нарисовал со слов ярмарочных, ходили за продуктами. Джеми даже честно пытался помогать с готовкой. Алан чуть было не отдал им свою комнату, но Ник убедил их поселиться у него, чтобы брат не расставался со своим книжным шкафом.

Так было даже лучше. Вторая метка подразумевала, что Алан мог видеть демонов в кошмарах, даже нося талисман. Поэтому за ним нужно было следить ночью и будить, если он начнет метаться в постели.

Призрак Черного Артура и его послания повис у них над крышей грозовой тучей. Артур должен был вот-вот явиться за Ма, и она знала об этом.

В доме то и дело случались мелкие магические происшествия: невпопад загорался свет, слышались странные звуки. Алан объяснял это страхами Ма, а Нику было плевать. Он просто не хотел, чтобы ему что-то напоминало о матери-колдунье. Магия стесняла его, как незваный гость.

Зато Алану, похоже, нравились незваные гости. Причем оба.

С Мэй он любил читать книги. Ему нравилось ее желание выучить греческий алфавит и вообще все в ней нравилось. Ник это понимал, и если бы не тревоги о том, каких еще бед может натворить братец, мог бы даже смириться. Но Алану вдобавок нравилось общество Джеми.

Они вместе смотрели телевизор и слушали музыку, а еще Алан пытался объяснить ему разницу между готовкой пищи и ее кремацией.

Ник не знал, чем его это смущало, а потом понял. Алану, наверное, было совсем одиноко, раз он бросился открывать дверь первым встречным. Однако догадка ничем ему не помогла. Он хотел избавиться от непрошеных гостей, и только. — Вас родители еще не хватились? — спросил он у Джеми на третий день, когда пришел из школы, уронил сумку и стянул жуткий форменный галстук.

Джеми, который в этот момент пытался поджарить картофель и что-то вроде гренок, как обычно, метнул в него испуганный взгляд.

— Вообще-то, — осторожно начал он, — никто не знает, что нас нет.

Ник подошел к холодильнику, взял с полки пакет молока и отхлебнул. Алан тут же начал бы отчитывать, а Джеми только опасливо смотрел, будто сейчас надо будет уворачиваться от удара.

— Это как? Если у тебя есть злодей-близнец, познакомь, — произнес Ник, прислонясь к холодильнику.

Лицо Джеми приобрело отстраненное, нарочито-небрежное выражение. Ник понял, что услышит отрепетированную историю. Сам он врать не умел, но чужую ложь отличать научился. В мире было полным-полно неумелых лгунов, любителей, которые не видели себя со стороны и не старались отточить мастерство. По ним было видно сразу — лгут они или нет. В отличие от Алана.

— Наши родители в разводе, — произнес Джеми с наигранной беспечностью. — Разъехались лет семь назад, но потом еще долго все узаконивали. У обоих положение в обществе, деньги… это усложнило процесс. Дошло до скандала — каждый хотел себе долю побольше, но чтоб с детьми возиться поменьше.

Джеми выдавил улыбку. Видимо, шутки лезли из него не только в минуты страха, но и от огорчения.

— В общем, матери достался дом, отцу — вилла, и оба должны были присматривать за нами. Притом и он, и она решением недовольны. Можно всегда позвонить одному из них и сказать, что поехал к другому — проверять не станут. Они больше не разговаривают, да и сплавить нас всегда рады. Даже если хватятся, то решат, что Мэй взяла меня с собой на какое-нибудь сборище. Так что…

Теперь многое прояснилось. Например, стало понятно, почему демон вообще увязался за Джеми. Колдуны не смеют стравливать демонам кого попало, поскольку скрытность для них так же важна как для людей Ярмарки. Поэтому демонам приходится выбирать одиночные, беззащитные жертвы, чье отсутствие нескоро заметят. Обычно родители сразу спохватываются, что ребенок не вернулся домой или стал одержимым. Нормальные родители.

Стала понятна причина бунтарства Мэй — желание отплатить им или добиться внимания, — и почему Джеми, юная жертва домашней войны, старался быть незаметным. И чем это для него обернулось.

Ник только одного не понимал: что теперь надо говорить.

— Значит, колдуны знали, что тебя не хватятся, — сказал он.