— Хватит с меня зрелищ, — сказал он.

Они подвезли Мэй и Джеми до дома. В дороге Алан строго-настрого велел Мэй лечь в постель и не вставать до утра. Джеми торжественно пообещал проследить за этим и вцепился ей в руку с видом бдительной няньки.

— Можешь не волноваться, — сказал он, наклоняясь к окну Алана. — Да, и еще… Спасибо.

Он поспешно чмокнул Алана в щеку и исчез за воротами, волоча упирающуюся Мэй. Ворота были довольно вычурные, все из кованого кружева, с непонятным рисунком. Сквозь многочисленные кольца и завитушки проглядывал дом — большой и белый, словно дорогущий айсберг в ночи. Из окон на верхних этажах лился желтоватый свет, озаряя обширный сад с теннисным кортом.

При такой жизни чего еще желать? Оставили бы брата в покое, подумал Ник. Он сложил руки на груди и произнес ледяным тоном:

— Что, хорошо повеселился?

— Пока не протрезвеешь, я с тобой не разговариваю, — сказал Алан.

Что ж, Ника этим было не испугать. Алан сел за руль, а он отвернулся к окну.

Обычно возвращаться с Ярмарки было весело, не то что переезжать из одного дома в другой. Он да Алан — и никого рядом. Брат всю дорогу слушал кантри или классику, болтал часами о своем последнем увлечении, будь то комиксы пятидесятых годов или философия. Нику все это было едино, но он не возражал. И заставлял Алана отдавать ему руль.

В этот раз ехали молча. Ник ни разу не вызвался вести. Когда проехали нужную отметину, он даже рта не раскрыл. Пусть Алан сам попросит. Пусть позаботится о себе — для разнообразия. Ник оглянулся на него. Брат сидел, выпятив челюсть. Нет, просить он не станет — слишком гордый. А Нику того и надо было. Пусть помучается, раз виноват.

Так они и ехали в тишине, пока Алан не начал невольно кряхтеть от боли. Ник злорадно прислушивался к отголоскам его мучений. Алан ни за что бы не выдержал, если бы с братом такое творилось. Этим они и отличались: один был подонок, другой — камикадзе.

Машина выкатилась в хмурое утро: солнце пробивалось сквозь тучи едким, болезненно-желтым светом. Из туч без конца моросило. Ник смотрел на дождь и думал, испытывает ли кто, кроме него, такую злость. Он видел, как сердится Алан, но никогда не встречал в его глазах жажды крови. Хотелось бы ему сейчас заорать на него, хлопнуть дверью или еще что сделать, только бы подавить эту тягу к убийству. Он стиснул кулаки, слишком хорошо ощущая новый меч у пояса и кинжал на боку.

Подъехали к дому, гул мотора затих. Алан расслабил ногу и облегченно выдохнул. На миг повисла полная тишина. Потом Алан сказал:

— Пока тебя не было, я поговорил с Меррис. Она сказала, что не сможет помочь с Черным Артуром, но… не знаю. Я слышал, она проводит кое-какие опыты у себя дома. Конечно, признания от нее не услышишь. В общем, нужен предлог, чтобы попасть к ней домой.

В этом был весь Алан: сам увяз по уши, а все пытался спасти Ма. Ник хотел только одного: снять с брата обе метки, что виделось ему почти невозможным.

— Убить колдуна тебе нужно, — прорычал он.

Колдуны убили отца. Ник с Аланом всю жизнь от них бегали, а теперь должны были разыскивать.

— Раньше нам это удавалось, — сказал Алан.

— Когда они сами за нами охотились, — отрезал Ник. — Они, знаешь ли, не поодиночке живут. Будем искать одного — нарвемся на всю стаю. У них демоны, магия. А нас всего двое.

Таковы были факты. Алан знал это, и Ника бесило оттого, что ему выпало их перечислять. О последнем он умолчал: что брат, скорее всего, погибнет.

— Все равно шанс остается у нас обоих, — сказал Алан. — У Джеми его не было.

— С какой стати ты должен погибать за него? — воскликнул Ник. — Что мне делать с Ма, если ты умрешь?

— Вот уж не думал, — проговорил Алан, побледнев, — что тебя только это заботит.

Ник уставился на приборную панель. Умеет же Алан выбирать время для пустой болтовни!

— Только не строй из себя рыцаря, — высказал он Алану через минуту. — Плевать ты хотел на шансы. И нечего мне врать! Скажи еще, что девчонка тут ни при чем!

Не успел Алан ему ответить, Ник толкнул дверь, выскочил и хлопнул ею изо всех сил, а потом унесся, как тогда, в Тивертонском лесу, по серой улице южного Лондона.

Он шел к гаражу, в котором устроился работать. С машинами он отдыхал — они или работали, или были сломаны, или подлежали ремонту, или шли на свалку. В гараже было тихо, как на кладбище, автомобили на разных стадиях починки казались унылыми железными призраками.

Ник поддал ногой ящик с инструментами. Ключи и отвертки разлетелись по бетонному полу. Он хотел опрокинуть машину и знал, что сможет. Сейчас его хватило бы даже на убийство. Сзади вдруг рухнул поднятый лебедкой пикап. Ник обернулся и выхватил меч. По полу прокатилось колесо и врезалось в стену. Только тут он заметил, что замок на гаражной двери взломан. Кто-то или что-то разбило его.

Ник неожиданно повеселел. Вот бы напал кто-нибудь — он хотя бы знал, что делать в таком случае. Ник медленно повернулся, приглядываясь: не шевелится ли кто, не шуршит ли. Миг — и еще одна машина рухнула за спиной.

— Попался! — воскликнул он, делая выпад мечом в ту сторону, откуда гремело.

Никого. Только под капот машины скакнул язычок пламени. Без демона не обошлось. Простого обвала для пожара недостаточно. Вдобавок талисман налился тяжестью, покалывал кожу. Демон был где-то рядом, но честно драться не желал!

Ник решил было предупредить Алана, что пора собирать вещи, но потом кое-что вспомнил. Теперь они гонялись за демонами. Если колдуны где-то рядом, надо не уезжать, а идти на охоту.

Пора идти, сказал он себе. Нехорошо будет попасться и получить обвинение в поджоге.

— Ничего, — произнес Ник гаснущему огню и пустой мастерской. — Достану тебя позже.

Домой идти не хотелось, поэтому он пошел прогуляться, а потом вернулся в гараж. К тому времени все уже собрались и гадали насчет неведомых вандалов. Ник покивал, соглашаясь со всеми версиями, поднял капот и принялся за работу. Работал он угрюмо и молча до самого вечера, обе смены, пока не стемнело и кто-то не велел ему отдыхать.

Ник кивнул напоследок и вышел. Теперь уж он отправился домой, где лег в постель, ни с кем не повидавшись. Сон, черный и вязкий, поглотил его целиком.

Проснулся Ник, как всегда, поздно, Алан сидел внизу, вертя в пальцах ломтик тоста. Одна ночь с меткой второго яруса — и он стал похож на старую кость, такой же выцветший и разбитый. Под глазами появились круги. Алан даже не поднял головы. Обычно Нику удавалось подкрасться тайком к кому угодно, кроме Алана. Ник прошел и положил локти на спинку его стула.

— Не смей, — сказал Ник, мрачно глядя в затылок брату. Алан вздрогнул от неожиданности, но тут же расслабился. — Не делай так больше. Ладно?

Алан протянул руку и взял Ника за плечо. Тонкие пальцы лишь наполовину сомкнулись на бицепсе.