Скорее всего, киевские полки Свенельд повел на Искоростень, когда сошло весеннее половодье. Значит, война началась на исходе весны 977 года.

Нестор, не желая «неудобных» вопросов, изображает ход боевых действий столь обще, буквально в двух-трех фразах, что вопросов остается куда больше, чем ответов. «Пошел Ярополк на брата своего Олега в Древлянскую землю. И вышел против него Олег, и исполчились обе стороны. И в начавшейся битве победил Ярополк Олега. Олег же со своими воинами побежал в город, называемый Овруч, а через ров к городским воротам был перекинут мост, и люди, теснясь на нем, сталкивали друг друга вниз. И столкнули Олега с моста в ров. Много людей падало туда, причем, кони давили людей…» Вот, собственно, и все. Далее идет фрагмент о том, как страдал Ярополк о гибели своего брата Олега. Примечательно, что именно в этом фрагменте упоминается воевода Свенельд, которому киевский князь, с плачем указывая на с трудом найденный труп, выговаривал: «Смотри, этого ты и хотел!». Хотя бы из этого можно заключить, что Свенельд был при армии. А раз он был при армии, то он и возглавлял весь поход, при котором присутствие Ярополка носило характер чисто символический.

Однако вот что остается непонятным. Прежде всего: с того момента, как Олег убийством Люта сделал войну неизбежной, прошло более года, и это время – достаточное, чтобы подготовиться к войне. Причем, такой войне, которая для него на первом этапе должна носить характер оборонительный, а на завершающем этапе – наступательный (ситуация здесь совершенно понятна: важно было, чтобы именно Ярополк начал военные действия, т. е. взял на себя роль агрессора и нарушил сложившийся и как бы легитимный «статус-кво» хоть и хрупкого, но тем не менее равновесия. Конечно, кровная месть Свенельда князю Олегу за убийство сына – факт трагический, но все же в правовом отношении частный). Понятно, что Олег, так сказать, «подставился», но зато было понятно, где будет нанесен таранный удар воеводой Свенельдом. Именно это давало возможность оппозиции Киеву сосредоточить там свои войска. Было ли это сделано? Текст Нестора рисует ситуацию мгновенного разгрома армии Олега, когда буквально все было решено в одночасье. Причем, разбитая армия древлянского князя впала в состояние совершенной паники: это была уже не армия, а толпа, охваченная хаосом и безумным ужасом. Конечно, не Олегу Святославичу соперничать с многоопытным Свенельдом на поле брани. Своих же достойных военачальников у Олега либо не нашлось, либо им не доверили руководство. Все же из скупых слов летописца создается ощущение и огромного численного превосходства киевлян, которые мгновенно сбили противника с позиций, обратив его в бегство.

Получается, что Святославичи оставили князя Олега без своей поддержки, не помогли ему ни своими дружинами, ни ополчениями. Можно сколько угодно говорить об отсутствии опыта, политического чутья, прозорливости, способности к организации у удельных элит, но они очевидно не были полными безумцами. Во всяком случае, кто точно не был безумцем, так это Добрыня. Два обстоятельства заставляют усомниться в одиночестве Олега на поле битвы. Первое: после катастрофы при Овруче армии Свенельда нигде не пришлось столкнуться с организованным сопротивлением, даже в Новгороде, куда киевляне добрались стремительно, никем не останавливаемые. И второе: новгородцы не оказали Ярополку и Свенельду никакого сопротивления, а князь Владимир Святославич и посадник Добрыня бежали, причем аж «за море», т. е., видимо, в Скандинавию. Пройдет год, и дядя с племянником вернутся с новой дружиной, на которую, конечно, деньги дали новгородцы. Но тогда куда девалась прежняя «старая» дружина? Ее не было до того вовсе? Но это в высшей степени невероятно – князь без дружины! И не менее невероятно, чтобы столь опытный, способный к прогнозу и осторожный человек, как Добрыня, за отпущенное ему судьбой время никак не подготовился к войне. Куда вероятнее, что дружина была, но погибла! Поскольку ничего об обороне Новгородской земли не известно (да и вряд ли бы Ярополк не отнесся к Новгороду столь снисходительно, что воздержался в нем от репрессий!), логично утверждать (не предполагать, а именно, на сколько это возможно, утверждать!), что новгородская дружина полегла в Древлянской земле. Но это означает, что и другие уделы отправили туда же свои дружины. Повторим – должны были это сделать, ибо ни у кого не могло быть надежды, что только Олег может остановить киевлян, превосходящих его по численности и качеству; ибо точно было известно направление главного удара армии Ярополка и Свенельда. Итак, есть два варианта развития событий.

Первый: понимая неизбежность войны, удельная знать проявила редкую, граничащую с идиотизмом, некомпетентность и оставила князя Олега один на один с грозной киевской армией. Олег же проявил не меньшее легкомыслие, и вывел своих людей в поле, решившись попытавшись одолеть прославленного Свенельда в «регулярном сражении». Правда, тогда следует допустить, что среди древлянских воевод не было ни одного хотя бы относительно здравомыслящего человека и стоящего профессионала. Когда известие о катастрофе под Овручем дошло до уделов, местные вожди-Святославичи, подобно князю Владимиру, разбежались, а местные же «знатные люди» поспешили с изъявлением покорности киевскому князю.

Второй: оппозиция Киеву не теряла времени и готовилась к войне, тем более что ей благоприятствовала пауза, возникшая в самом Киеве из-за кризиса в связи с гибелью Люта и необходимостью Свенельду восстановить свои позиции. Это означает, что дружины уделов были стянуты в Древлянскую землю. Местом сбора был определен не Искоростень, находившийся слишком близко к границе Киевского удела, а Овруч – хорошо укрепленная крепость на севере Древлянской земли. Объединенные силы уделов предполагали в одном сражении сломить натиск киевлян, вслед за чем развить наступление к Днепру, на Вышгород и Киев. Именно этот вариант развития событий представляется наиболее вероятным, поскольку дает ответы почти на все вопросы: и почему уделы не стали сопротивляться продвижению киевлян на север (потому, что сопротивляться было уже некому); и почему Олег решился на сражение в поле, а не за стенами укреплений; и почему Владимиру и Добрыне пришлось спешно покидать Новгород и «за морем» искать людей для новой дружины, а самим новгородцам изъявлять покорность перед киевским князем. Но это также означает, что под Овручем произошло грандиозное сражение, в котором Киев одолел окраины. Рискнем предположить, что столь большого числа воинов на одном поле на Руси еще не сходились в смертельной схватке. И столь же беспримерным оно было по числу погибших. Для проигравшей стороны сражение окончилось не просто поражением, а настоящим избиением.

Однако чем вызвано поражение оппозиции? Ведь ее армия должна была быть огромна. Причины поражения подобных «сводных» армий хорошо известны. Примеров множество в истории. Конечно, каждый из удельных