Я говорила уверенно, несмотря на завладевшую телом дрожь, вызванную ответным пристальным, рассматривающим взглядом. Если он также будет смотреть на защите, я с ума сойду! Сейчас, когда в кабинете кроме нас отсутствовал кто бы то ни было, меня не особо волновали подрагивающие руки и дрожащие коленки, но в большой аудитории это низвергнет меня в ад.

Градов прервал меня на середине доклада.

— Хорошо, Беляева. Это гораздо лучше прошлого шаблонного бреда. Убери воду и твою работу оценят по достоинству. Что со списком литературы? Сколько источников ты указала?

Отмерев, я тут же подняла с дивана планшет и под порывом, вызванным похвалой Градова (неслыханное дело!), подошла к столу преподавателя.

— Все сноски на четвертой странице, семь источников.

Заметила, как Евгений Александрович открыл текст на своём планшете и быстро пролистал страницы, на мгновение задержав взгляд на указанной мной четвёртой странице.

— Пойдёт. Поступим так, Кристина. Из вступительной части выкидываем воду про учёных-юристов и сразу начинаем с постановки проблематики про недостаточность изучения фетишизма. Дальше…

Все предложенные Градовым правки я старательно вносила в текст на ходу. Что ж, подготовка к конференции под предводительством Градова оказалась не такой ужасной, как я могла подумать.

— Ты забыла, что я тебе говорил? — поглощённая в исправления не сразу осознала, что вопрос предназначен мне и что он касается отнюдь не доклада.

— Что? — вырвалось автоматом.

Вместо ответа Евгений Александрович поднялся с кресла. Следующее, что я ощутила, — стянутые в тугой конский хвост волосы, лишившись удерживающей их резинки, нежнейшим покрывалом укрывают плечи.

Впилась руками в незастёгнутые борта пиджака, укутываясь в него, как в одеяло — Градов всего лишь снова распустил мне волосы, но меня, вопреки всему, бросило в холод.

— Кристина, — мужские пальцы нежно прикоснулись к скуле, погладили, опустились по шее вниз и наткнулись на ворот пиджака. Ещё сильнее укутаться в тёмную ткань мне не дали. Градов провёл кончиком пальца по костяшкам моих ладоней и тут же расцепил их, отчего края пиджака распахнулись, являя на обозрение молочно-белый топ, своей белизной оттеняющий кожу.

— У тебя красивая ключица.

Его рука тут же обманчиво-нежно обхватила шею, большой палец начал поглаживать кожу, выводя на ней узоры. Тело ответило на мужские прикосновения усилившейся дрожью, будто бы предвкушая возможные ласки, то, что мне могли дать.

Я прикрыла глаза и прильнула к руке, чувствуя себя ластящейся кошкой, охочей до хозяйского внимания.

Градов усмехнулся, словно празднуя победу надо мной, и этот довольный смешок заставил распахнуть глаза. Секунда потребовалось на то, чтобы зрение сфокусировалось на лице и опасной глубине серых глазах.

— Если кто-то зайдёт… — выдохнула. Вот только мои слова преподаватель пропустил мимо ушей. Наклонился ко мне и запечатлел лёгкий, но от того не менее чувственный поцелуй на левой ключице, прямо на выпирающей косточке, вырвав из моих губ полувздох.

«Что ты творишь, Кристина?» — в мыслях зазвенел тревожный колокольчик.

— Никто нас не потревожит, — удостоил меня ответом Градов и, притянув к себе, прижался губами к шее.

— А… — тихо, едва-едва слышно подала голос, боясь, что ещё чуть-чуть и ничто точно не остановит на пути к достижению желаемого.

Похоже, мужчина решил не замечать моих слабых возражений.

Я чувствовала его язык, лизнувший кожу; его зубы, легонько прикусившие её; обжигающее дыхание, когда он подул на место укуса. От столь простой ласки кружилась голова, шея всегда была моей эрогенной зоной. Ощущения на грани чувств смешивались с соблазнительно-терпким, остро-свежим запахом его парфюма, его тела. От такого дурманящего коктейля не хотелось сопротивляться.

— Что такое, моя девочка? — вторая ладонь зарылась в волосы, массируя затылок. Стон, грозивший сорваться с губ, непроизнесённым завис в воздухе: мне не хотелось, чтобы кто-то услышал.

Там, за дверью — Светлана, Андрей и другой адвокат, а может и вовсе именно в этот момент зашли клиенты, а тут — мы. Я и чёртов Градов, от прикосновений которого вспыхивает огонь.

Раздавшийся стук в дверь позволил убедиться в собственной правоте. Господи, до чего я докатилась — самый разгар рабочего дня, а я бесстыдно с Градовым обжимаюсь.

— Продолжим позже. И не здесь, — Евгений Александрович отстранился от меня. Секунды, которая потребовалась ему, чтобы шагнуть к столу и нажать на кнопку, хватило — села на стул, спрятав пылающее лицо за завесой волос.

Так вот, что он имел в виду, когда говорил, что нас никто не потревожит — щелчок замка, открытого дистанционно, с той самой кнопки, и в кабинет зашла Светлана.

— Евгений Александрович, договор с Тамариным, как и просили.

Судя по цокоту каблуков, девушка подошла к столу и положила документы — я старательно пялилась куда угодно, но не на неё.

— Певцов ещё не подъехал?

— Нет. Как только будет, сразу дам вам знать.

— Хорошо.

Коротко взглянула на часы на дисплее телефона, про себя отметив, что время летит, как бешеное.

Как только Света вышла, я завела волосы за ухо и с немым укором уставилась на Градова. Ещё никогда я не ощущала себя так неуютно.

— Мне пора домой, — фраза прозвучала практически уверенно, так, как я и хотела.

— Я тебя не держу, — небрежно пожал плечами Градов. — Сегодня у меня хватает работы. Освобожусь после шести, в семь заеду за тобой. Будь готова.

Уставилась на преподавателя в немом шоке.

— Зачем? — спросила спокойно, хотя внутри бушевал пожар.

— Не строй из себя дурочку, — закатил глаза Градов. — Я же тебе нравлюсь, не так ли?

Смысла врать не было: тело и так уже всё сказало за меня.

— Да, — не посчитала нужным скрывать очевидное.

— Так в чём проблема?

— Я не буду изменять Денису, — сказала и сама не поверила себе. Кого я пыталась обмануть? Мне хотелось перейти эту грань, ступить на тёмную сторону, отдаться во власть теней, испытывающих меня на стойкость. Мне безумно хотелось стать частью мрака, который я таила в своей душе.

— Мы уже говорили на эту тему. Ты повторяешься.

Я не знала, что ответить на это. И правда. Наши отношения с Денисом уже далеки от идеальных, в них, кажется, совсем не осталось любви — только голая привычка. Чего я боюсь? Гнева Дениса, который может узнать об измене? Разрыва отношений или возвращения в родительский дом? Но важно ли это на самом деле?

Меня всё чаще посещала мысль, что я совершаю самую большую ошибку в своей жизни. И этой ошибкой было вовсе не влечение к Градову. Я жила неправильно. Думала, что люблю Дениса. Думала…

Помнится, несколько лет назад, я особенно сильно ощущала эту любовь: при встрече с Денисом что-то в моей душе переливалось всеми