– Мы обсуждали записку шантажиста, – подсказала я.

– Так она напечатана на небольшом листе размером с открытку, очевидно, тоже с применением компьютера, – проговорил Чернов.

Я уперлась взглядом в экран. Димон посмотрел туда же.

– Мяу, – раздалось в тишине.

Клеопатра Маркизетовна абсолютно бесшумно прошла в переговорную и сейчас опять восседала на стуле, положив лапы на стол. И тут у Михаила Львовича зазвонил телефон. Психолог вытащил мобильный из кармана и со словами:

– Прошу меня простить, отлучусь на пару минут, – вышел из комнаты.

– Текст напечатан, – повторил Димон, – не помню, чтобы я так когда-нибудь облажался. С чего меня понесло про стилус говорить? Может, Михаил гипнотизер? Энеки-бенеки ели вареники, засыпай, Дима, и во сне неси чушь?

– Тише, – шепнула я.

– Мы тут одни, можно говорить спокойно, – сказал Димон.

Я показала глазами на кошку.

– Про нее забыл?

– Ой, да ладно, она ничего не понимает, – отмахнулся Коробков. – Эй, киса, хочешь кофе? Со сливочками.

Клеопатра Маркизетовна склонила голову набок.

– Нет!

Димон, который направился к кофемашине, подпрыгнул, обернулся и рассмеялся.

– Тань, ты здорово имитируешь кошачью речь. «Неет!» Круто.

– Это она, – прошептала я.

– Кто? – начал оглядываться Коробков.

Я показала пальцем на кошку.

– Танюш, не сходи с ума, – расхохотался Димон, – коты не умеют говорить.

– Умеют, – возразила Клеопатра Маркизетовна.

Коробок разинул рот, а у меня в один миг зачесалось все тело. И тут вернулся Чернов.

– Танечка, нам пора ехать к магу, я спускаюсь на парковку, догоняйте. Клеопатра Маркизетовна, прошу вас проследовать со мной. Никак не пойму, что меня смущает в открытке?

Кошка спрыгнула со стула, странная пара удалилась.

Я встала, Димон подошел ко мне и взял за плечи.

– Тань, вспомни, в каких переделках мы с тобой побывали. И что?

– Ничего, – вздохнула я, – мы бессмертные горцы.

Коробков обнял меня:

– Неужели спасуем перед кошкой?

– Она говорит как человек, а ты сегодня в присутствии Михаила Львовича забыл, что записка была напечатана, – промямлила я.

Димон прижал меня к своей груди:

– Много чего с нами было, много чего с нами будет. Кошка, которая говорит, не должна нас выбить из седла. Я буду думать, что она робот, интерактивная игрушка. Вот такой у нас член бригады. Михаил мегапрофи. Я нашел его биографию, хотя ее за десятью замками заперли. Про маньяка Бархатова слышала?

– Конечно, – подтвердила я, – его более десяти лет взять не могли. Реки крови на нем. Следы он заметал идеально, эксперты ни одной улики обнаружить не могли. Он комнаты жертв пылесосил, мыл, вещи все с собой уносил. Потом выяснили, что мерзавец передвигался по квартире в комбезе эксперта. Его вычислил профайлер, составил точнейший психологический портрет, назвал профессию преступника, возраст, сообщил, сколько человек в семье, определил район, где монстр живет, улицу. Только имя с фамилией гада не назвал. Просто гений. Вот имени его я не знаю. Он засекречен.

– Тот профайлер Михаил Львович Чернов, – сказал Коробков, – уж не знаю, как его Иван к нам заманил.

– Тогда я готова сотрудничать не только с его говорящей кошкой, но и с тараканами, которые па-де-де из балета «Лебединое озеро» исполняют, – воскликнула я, пошла к двери, но на пороге обернулась: – Димон, есть отличная новость!

– И какая? – ожидаемо поинтересовался Коробков. – Мне повысили зарплату в десять раз?

– Нет, – ответила я, – сейчас все наши примутся обсуждать Клеопатру Маркизетовну и забудут про мое выступление с горчицей.

– Давайте поступим так, – предложил Михаил Львович, – вы подниметесь одна. Позвоните в дверь, поговорите с колдуном, а я послушаю вашу беседу. Если вдруг появлюсь, не удивляйтесь.

– Хорошо, вопрос: «Ой, дядя Миша, что вы тут делаете?», задавать не стану, – усмехнулась я и тут же смутилась: – Простите за неуместную шутку.

Чернов улыбнулся:

– Мне она понравилась. Однако удивительно… Мда.

– Что-то не так? – встрепенулась я.

– Все прекрасно, – заверил профайлер, – я думаю постоянно о письме, об открытке. Ступайте, ангел мой.

Я прошла в подъезд, поднялась к квартире мага и позвонила.

– Кто там? – спросил женский голос.

– Ирина Павлова, – с готовностью сообщила я.

Замок щелкнул, дверь открылась, я очутилась в плохо освещенной прихожей. Здесь было чисто, на стене висело большое зеркало, около него на крюке болтался пучок каких-то растений. Вроде это сушеная крапива, но из меня ботаник, как из подушки лодка. Я сняла куртку, повесила ее на вешалку и машинально взглянула в зеркало. Оттуда на меня смотрело лицо без кожи, словно картинка из анатомического атласа. Зрелище было настолько неожиданным, что я отшатнулась. И тут же послышался тихий голос, то ли мужской, то ли женский:

– Ирина, это вы?

Я выдохнула:

– Конечно, я пришла для беседы с целителем.

– Я говорю о том, что вы увидели, – возразил некто. – Зеркало показало не вашу внешность, а то, что в душе. Кровавая рана!

Я постаралась жалобно всхлипнуть.

– Да. Как вы это поняли?

– Проходите в комнату, – велел маг.

Я вошла в следующее сумрачное помещение, в центре которого висел в воздухе ярко горящий синий шар.

– Садитесь, – приказал голос.

Я опустилась в кресло, повисла тишина, потом Янус заговорил:

– Лишний вес, проблемы в личной жизни, на работе, нет радости в душе, не хочется смеяться, лучше поплакать.

– Да, – уныло призналась я.

– Двадцать кило долой, и вы снова полетите, – пообещал Варнава.

– Так это сколько времени пройдет, пока я похудею, – уныло протянула я.

– Если будете точно выполнять мои указания, быстро вернете стройность, – пообещал колдун, – дам вам составленный мною сбор из трав. Они выращены в Тибете под руководством далай-ламы.

– Ой, – пролепетала я, – типа… ну… э… я православная… Мне это можно?

– Ты пришла, чтобы из коровы превратиться в антилопу или на церковные темы спорить? – вкрадчиво осведомился невидимка. – Если второе, то ты не по адресу обратилась.

Я зашмыгала носом.

– Простите, мне лекарство нужно.