– С Мози и Роки?

Ада кивнула.

– Настя у родителей одна, они ее избаловали до предела, внучка делает что хочет. Я сына иначе воспитывала. Но он теперь попал под влияние жены.

– Ох ты бабка дура-дура, дура стоеросовая, впусти мужика, задай ему трепака, – завел бас.

– Ваня, не ругайся, – возмутилась соседка, – я же не знала, что все так получится!

– Иван Никифорович еще на работе, – уточнила я.

– Кто это тогда говорит? – спросила бабушка Насти.

Димон, который успел зайти в квартиру, высунулся на лестницу.

– Тань, нажми на звонок.

Я ткнула пальцем в кнопку, раздался дьявольский хохот, от которого кровь стыла в жилах.

– Это кто? – прошептала Ада.

– Наш дверной звонок сошел с ума, – вздохнула я, – то чушь несет, то вдруг смеется так, что страшно становится. Дима его чинит.

– Так я про него и спрашиваю, – уточнила дама. – Дима, он тебе кто? Любовник?

Я потеряла дар речи, но быстро обрела его вновь.

– Ада Марковна, вы же знаете, что я невестка Ирины Леонидовны.

Соседка заговорщицки подмигнула.

– И что? Ваня старый, может, он уже надоел тебе.

Я опять онемела, но потом объяснила:

– Дима старше Ивана Никифоровича. И я не из тех женщин, которые изменяют супругу.

Ада Марковна ухмыльнулась:

– Ой, да ладно тебе инженю-пипи из себя корчить, все такие. Муж быстро надоедает.

– Дима женат, – непонятно зачем стала я оправдываться.

– Супруга не стена, подвинуть можно, – заявила бабушка Насти. – А кем твой, ха-ха, приятель работает?

– Он учитель, – привычно соврала я, – преподает информатику.

– Мне надо Верку, младшую доченьку, замуж выдать, – задумчиво протянула Ада Марковна, – засиделась за моей спиной.

Димон опять выглянул из квартиры, хотел что-то сказать, но госпожа Краснова ринулась в бой.

– Димочка, вы любите курочку по-еврейски?

– Никогда не пробовал, но, наверное, да, – ответил Коробков.

– Чудесно, – захлопала в ладоши Ада и поспешила к лестнице.

– Подождите, пожалуйста, – попросила я. – Где Рина?

– Так я уже объяснила, экая ты невнимательная, – не упустила возможности сделать мне замечание соседка. – Ирина повезла Настеньку в клинику. Девочка категорически отказывалась даже приблизиться к «Скорой» без песиков. Согласилась ехать в больницу только с ними. Все, все, мне некогда.

Ада Марковна грациозной рысцой престарелой антилопы помчалась вверх по ступенькам. Я вернулась домой.

– Бред какой-то.

– Согласен, – пробурчал Димон.

– Соседка несет чушь, – возмущалась я.

Коробков нажал на пульт.

– Надоел старый муж, сменю его на нового, заведу себе цыгана черноногого, – заорало сопрано.

Коробков почесал в затылке.

– Что за баба? Откуда она взялась?

– Соседка, – уточнила я, – сплетница каких поискать. Теперь Ада будет всем по секрету шептать, что ты мой любовник.

– Я твой любовник, – повторил приятель, глядя в айпад, – нет, такая отсутствует, но, если очень ее хочешь, можно заказать.

Я ткнула Димона в бок.

– Эй, ты с кем беседуешь?

– С тобой, – удивился Коробков.

– И о чем говоришь? – допытывалась я.

– О дурацком звонке, – пояснил Дима.

– А я об Аде Марковне.

– Кто она? – поинтересовался Коробков. – Новое лицо в расследовании?

– Нет, просто соседка, – пояснила я.

Коробков закрыл планшетник.

– Иван попросил починить ваш звонок. Я развинтил дребедень! Производство каменного века. Такой во времена моего детства считался самым продвинутым. Блям-блям! Восторг! Я приобрел мегасовременный звонок, он работает через интернет, у него база из десяти тысяч мелодий. Выбирай любую, он закачает. Можно поставить разные. Ну, допустим, если ты нажмешь снаружи на клавишу, заиграет «Марш боевых лошадей».

– Спасибо, что не слоних, – поблагодарила я приятеля, – весьма тронута твоим выбором. И как звонок поймет, что к нему подкралась именно я?

– Не ожидал этого вопроса, – фыркнул приятель. – Элементарно, босс. У него есть видеокамера и память. Надо лишь тебя туда внести. Я сделал все четко, но по непонятной причине устройство выдает исключительно веселушки из раздела «современные частушки». Сначала мужской голос вещал, теперь женский. Что за белиберда?

– А вот и мы, – весело заявила Ада Марковна, появляясь перед нами в прихожей, – Рина в клинике с собаками. Таня готовить не умеет, Димочка небось оголодал. Вот Верочка и решила помочь любимым соседям.

– Иди сюда, детонька, – пропела Ада Марковна. – Ой, моя дочка такая стеснительная. Она еще совсем ребенок. Ну же, кисонька, не тушуйся, никто тебя не съест.

В прихожую с блюдом в руках вошла сорокалетняя Вера.

– Здрассти, – пробормотала она.

– Эй! Идите скорей ужинать, – закричала Козетта, – все сгорело. Надо съесть пока горячее.

– Это кто? – удивилась Краснова.

Я решила не отвечать на вопрос любопытной дамы.

– Вера, в столовую, – велела Ада и пошла по коридору.

– Надо звонок починить и домой бежать, – решил дезертировать с поля боя Димон.

– Предатель, – прошептала я. – Хочешь меня одну с ними оставить?

Коробков тяжело вздохнул:

– Нет.

– Тогда отправляйся ужинать, – скомандовала я.

Когда мы вошли в столовую, мать и дочь Красновы уже сидели за столом, в центре которого громоздились две миски. Одна фарфоровая с крышкой, вторая эмалированная. Она у нас на кухне служит для разных хозяйственных целей, Рина скорей умрет, чем выставит ее на стол. И вот в этой сугубо кухонной посуде виднелись черные комки.

– Что это такое? – с опаской осведомился Димон, показывая на головешки.

– Это котлеты, – объяснила Козетта, выходя из кухни. – Ирина Леонидовна фарш приготовила, но пожарить не успела, поехала в больницу с собаками, девочкой и ветрянкой. Велела мне налепить бифштексов и пожарить. Вот они. Сгорели. Кушайте на здоровье. Съесть надо все, иначе мне от Рины влетит.

– Я недавно обедал, – соврал Коробков, – аппетита совсем нет.

– А вы без него лопайте, – велела горе-повариха и бросила Коробкову на тарелку головешки.

– Выглядят несъедобно, – заявила Ада, – а то, что выглядит несъедобно, и на вкус несъедобно. Димочка, советую вам лучше отведать курочку по-еврейски. Вера! Сними крышку.