В Чечне причиной яростного сопротивления любым попыткам объединения с казаками стало убийство казаками направлявшегося на переговоры в Грозный одного из самых уважаемых суфийских чеченских шейхов того периода — Дени Арсанова[300]. По данным одного из очевидцев тех событий в Грозном Л. Ильина[301], 3 декабря во время разбора оружия на вокзале был убит чеченец из знатного рода Б. Тукаев, находившийся в родстве с А.-М. Чермоевым. В ответ на это чеченцы подожгли Новые грозненские нефтяные промыслы, что было расценено жителями Грозного как предупреждение самим гродненцам. Затем чеченцы сожгли станицу Каховскую. В ответ казаки сожгли расположенные вокруг Грозного чеченские села Старый Юрт, Новый Юрт и Старосунженское[302].

Первым Грозный покинул Совет рабочих депутатов, который, прежде чем оставить город, предложил то же самое сделать всем рабочим. По сути, шло бегство от возможной расправы со стороны чеченцев. Вслед за ними из города срочно был эвакуирован 3-й пехотный полк, который ушел в Ставрополь. Все это подвигло правительство горцев Северного Кавказа принять меры по удержанию чеченцев от похода на Грозный. Тем не менее плодами этой победы воспользовались большевики, которые, вернувшись в Грозный, в городе и в близлежащих станицах преподнесли все проблемы казаков как исходящие от правительства горцев, в союзе с белыми казаками. Это подвигло на раскол в станицах вокруг Грозного, которые пошли на соглашения с большевиками. В итоге в самих станицах шли столкновения между теми, кто поддерживал терское военное казачество, и теми, кто стал на путь союза с большевиками[303]. Почти весь декабрь в районе Грозного была взрывоопасная ситуация, и любой повод мог стать началом полномасштабной войны между казаками и чеченцами.

С целью разрядить ситуацию и показать, что чеченцы могут и должны появляться в Грозном и вести диалог с казаками, в город 27 декабря 1917 г в окружении 60 своих мюридов въехал Дени Арсанов, шейх накшбандийского тариката, один из самых влиятельных людей этой эпохи в Чечне. 70-летний Д. Арсанов не просто въехал в Грозный, что было запрещено казаками, но, проехав весь город с юга на север, на обратном пути остановился в городской управе, чтобы лично узнать о претензиях казаков к чеченцам. Однако разговора не получилось, казаки потребовали разоружиться и шейху, и сопровождающим его лицам, затем продолжить свой путь. Требование казаков было решительно отвергнуто, и, несмотря на протесты казаков, шейх, выйдя на улицу, сел на своего коня. Дорогу ему преградил глава управы, наставил свой карабин. В ответ Дени Арсанов наставил свой пистолет, и прозвучали два выстрела, после чего глава управы упал замертво, а раненый Дени Арсанов начал отстреливаться уже от казаков, открывших огонь по нему и сопровождающим лицам. Шейх также был сражен пулей в голову. Оставшиеся в живых до ночи вели бой с казаками, закрепившись в первом же попавшемся доме, недалеко от управы[304]. В итоге 31 чеченец был убит, оставшиеся две группы из 11 и 10 чеченцев были выведены из города с условием сдачи оружия. Весть о гибели своих от рук казаков подвигла все население Чечни взяться за оружие. Союз горцев сделал все, чтобы остановить разъяренных чеченцев. Осознав, что произошло, казаки Грозного в срочном порядке организовали ревкомы, не имевшие ничего общего с большевистскими и названные свидетелем тех событий Ильиным «мещанскими»[305]. Было принято решение опередить чеченцев и самим организовать набег на близлежащие чеченские села. Ревком прекрасно осознавал, что единственный путь спасти город — держать тело убитого ими Д. Арсанова как своего рода гарант, что чеченцы не нападут на Грозный. Долгих четыре месяца велись переговоры о выдаче тела чеченского шейха. При этом в качестве заложников все это время в руках станичной управы находились все жители чеченского и ингушского происхождения, не сумевшие покинуть Грозный в день убийства Д. Арсанова. Все заложники были выпущены только по настоянию Пятигорского съезда, на котором в качестве делегата присутствовал чеченец М. Такаев, избранный чеченцами депутатом, что спасло его от расправы со стороны казаков. Гарантом его свободы выступил большевистский Совет рабочих и солдат Грозного во главе с Григорием Ионисиани[306].

Моздокский съезд 25 января 1918 года, который должен был, по сути, объявить войну чеченцам и ингушам, смог буквально в последний момент найти с ними общий язык, что способствовало достижению временного перемирия. Моздокский и Пятигорский съезды хоть немного разрядили ситуацию. Если Моздокский съезд не стал съездом большевиков, то Пятигорский уже смог взять руководство делегатами в свои руки и направить его в то русло, которое было выгодно именно большевикам. И это несмотря на жесткое давление со стороны командира Кабардинского полка ротмистра Серебрякова, требовавшего выполнять его условия, грозя поднять всю Кабарду[307]. Большевики после Моздокского съезда, на Пятигорском, не создавали своей фракции, а, разойдясь по многочисленным фракциям землячеств, национальностей, партий, иногородних, рабочих и т. д., смогли провести в руководящие органы своих приверженцев, тем самым сумев перехватить инициативу. Именно это позволяет многим историкам говорить об установлении советской власти на всем Северном Кавказе, что не совсем верно. Вытеснив правительство Союза горцев Северного Кавказа из Владикавказа, сами большевики не смогли утвердить своей власти в регионе.

Все эти события на Северном Кавказе, когда правительство оказалось неспособным хоть как-то изменить ситуацию, привели к тому, что 19 марта 1918 года оно было вынуждено согласиться на требование всех социалистических групп Владикавказа и объявить о своем роспуске, оставить Владикавказ[308] и перебраться в Темир-Хан-Шуру[309]. Но это заставило горцев серьезнее отнестись к вопросу о поддержке своего государственного образования извне, и с этого момента Горское правительство все свое внимание уделяет именно получению поддержки со стороны других государств.

Владикавказ в период захвата его большевиками напоминал город, отданный на разграбление красноармейцам. По свидетельствам горожан, редко какой день обходился без массовых расстрелов и национализации имущества тех, кто подозревался в антибольшевистских настроениях[310].

Уход Горского правительства и замена его во Владикавказе наглядно показывают, как инициативой других социалистических групп успешно воспользовались большевики, объявившие о своей победе на всем Северном Кавказе, хотя их присутствие в регионе было очень ограниченно[311]. Вся история этого периода, с 1917 по 1920 год, требует досконального изучения деятельности партии большевиков. Роль, которую она отвела себе, сильно преувеличена за счет действий не коммунистов, а лиц, успешно зачисленных задним числом в ряды большевиков.

Однако ситуация на Северном Кавказе вновь изменилась из-за перемены обстановки на