того, действия некоторых ее первых лиц, например А.-М. Чермоева, вызывали на Западе разочарование, непонимание людей, способных вести какую-то деятельность против идеи единой России. При этом они особо указывали, что капитан А.-М. Чермоев служил в личной охране императора и не должен был бы, по их мнению, выступать против единства России. Говоря о его действиях, французская миссия выражала сожаление, что они мешают силам, поддерживаемым ими, и просили довести эту информацию до Деникина и британской миссии[278]. Эти настроения поддерживались российским посольством (не большевистским, а еще функционирующим посольством Российской империи) в Париже, которое пыталось убедить Европу, что все кавказцы желают быть в составе новой России[279].

Германия была не против иметь дело с Горской республикой, но ее смущал факт претензий горцев на границы, которые, как считали в Берлине, они не способны были держать под контролем. Это касалось в первую очередь Северо-Западного Кавказа, который немцы считали зоной влияния казаков, не имевших тесных контактов с горцами. Фактически немцы не хотели иметь проблем с Советской Россией в этой части Кавказа, и именно этим объяснялось изменение их позиции в отношении стран и народов Кавказского региона, за исключением Грузии, которую они решили поддерживать до конца[280].

К концу 1919 года на фоне неудач Белой армии союзники в лице военных миссий Франции и Англии уже не столь категорично отказывались вести переговоры с представителями Горской республики. Признавая при этом, что Горское правительство мало что контролирует на Северном Кавказе, они тем не менее не могли не видеть, что оно налаживает единый фронт против Белой армии[281]. Этого на Северном Кавказе союзники хотели меньше всего. Все, кто выступал против Белого движения, настораживал союзников, пытавшихся установить власть, которая образовала бы противовес большевикам.

После подписания в Брест-Литовске[282] мирного договора с Советской Россией и по мере его реализации Германия, пытавшаяся снять напряжение на Восточном фронте, чтобы не проиграть на Западном, кардинально изменила свое отношение к Азербайджану и Армении, она фактически пошла на аннулирование своего же признания их независимыми государствами. Более того, практически сочла их землями, принадлежность которых к России не обсуждалась (о Грузии — особый разговор). То есть в этой части Германия полностью пошла на уступки Советской России[283]. Позиция Германии в отношении земель, населенных мусульманами в Закавказье и оспариваемых армянами, полностью устраивала Францию — это позволяло внести сюда элемент конфликта с Москвой и представить для этой части населения края своего рода альтернативу политике Германии. По сути получалось, что Париж не готов вести какую-либо политику в той части, где было мусульманское население. Именно поэтому официальный Париж был вынужден с уходом немцев из Закавказья следовать за тем, что делает Англия. По планам Германии базовой для нее страной в Закавказье фактически стала Грузия, которая также была настроена на тесное сотрудничество, в силу того, что с Турцией ей было не по пути, а с Россией говорить о единстве после большевистского путча не приходилось.

Другие европейские страны в первом полугодии 1918 года не были активными игроками в этой части Кавказа[284]. Они предпочитали внимательное наблюдение за всем, что здесь происходит, а также за действиями германского и турецкого правительств.

Турция вела свою политику в районах проживания мусульманского населения на Кавказе. Более того, французы подозревали, что Турция не прочь все эти земли, населенные мусульманами, включить в состав своего государства[285]. Что казалось вряд ли возможным на фоне ее проблем в Передней Азии и активной политики Англии и Франции по развалу Османской империи. Турция вела свою политическую игру на фоне действий Германии, которые были направлены на организацию выгодной торговли с этим регионом[286]. В отличие от Германии Турция имела и свои политические обязательства перед мусульманскими народами Кавказа. Политика султанов, считавших себя покровителями всех мусульман, давала шанс народам Северного Кавказа рассчитывать на помощь Турции в их стремлении к независимости.

В 1918 году мир все еще пребывал в состоянии неопределенности, сложившейся на мировой политической арене в результате мировой войны. Непонятная ситуация с большевистской Россией, взявшей курс на подписание мира с немцами любой ценой, делала исход войны совсем непонятным. Переговоры большевиков с немцами ослабляли планы Антанты[287]. Россия теряла по Брестскому мирному договору всю Украину, часть Белоруссии, Прибалтику, Карскую и Батумскую области; все это усугубляло ситуацию на Северном Кавказе, так как высвобождало силы большевиков для борьбы с внутренними врагами[288].

Германии, считавшей, что она остается в выигрыше от соглашения с Россией, пришлось сворачивать силы на европейской арене войны, так как контролировать территории на востоке становилось труднее. Турция, вынужденная учитывать интересы Германии, не смогла удержать Кавказ. Сама Германия болезненно относилась к тому, что горцы буквально «осадили» Константинополь. По словам немецких военных и политиков, такого тесного союза горцев с турками они не ожидали, что сделало их политику в этом районе немного холоднее, чем то, на что рассчитывали сами горцы[289].

Хуже того, большевики стали новым активным игроком на северокавказской арене. Они привлекали на свою сторону всех противников белогвардейцев.

Тем временем на южной стороне Главного Кавказского хребта на период с февраля по май 1918 года верховным органом власти был Закавказский сейм, цель которого заключалась в подготовке региона к федерализации, планируемой Учредительным собранием. Закавказский сейм, объединявший огромную территорию Грузии, Азербайджана и Армении, оставался законным преемником распавшейся империи.

Тем не менее неожиданный захват Баку англичанами в августе 1918 года, при попустительстве турецких войск на севере Персии, заставил немцев готовиться к столкновению с англичанами на кавказской сцене. Для этого было решено перебросить войска в Тифлис, чтобы отсюда начать наступление на англичан в Баку. Однако обращение за помощью к турецким войскам в лице командующего Нури-паши привело к тому, что тот в обход планам Германии самостоятельно вторгся в Азербайджан и захватил Баку[290]. Немецкие власти не скрывали, что им необходим Баку, в силу того, что нефтяные разработки в Румынии не смогли покрыть и части расходов немецкой армии и промышленности в те годы. То есть нефтяной Баку (и в перспективе Грозный) мог стать главной причиной вторжения немецких войск в Закавказье (имея там войска дружественной по союзу Оттоманской армии). Здесь не прослеживается цели продвижения на юг, как это предполагала Англия. Цели и задачи