сторону.

— Ты не спеши отказываться, ик. Узнаем сейчас друг друга получше, ик, и перестанешь нос воротить.

Вот чего я совсем не ожидала, так то, что он так быстро сможет двигаться. Он же на ногах еле стоял! Откуда в нём столько прыткости взялось? Я не успела и шагу сделать, как он уже схватил меня за руку. Заорала, как оглашённая, наверное, всю округу разбудила. Мужик опешил, хватку ослабил, я в этот момент и вырвалась. Побежала вперёд, уже не обращала внимания ни на боль в боку, ни на то, что горло жгло нещадно. Вот что за невезенье-то?

Не знаю, сколько я бежала и где оказалась, но в какой-то момент, я просто упала. Ноги отказались слушаться меня. Посидела, дух перевела. Как хорошо, что вся слякоть замёрзла за ночь и оттаять ещё не успела, а то опять грязевые ванные принимала бы. Огляделась, за мной никто не гонится, это хорошо. Я лишилась сумки с вещами — печально. Зато руки и ноги целы, и сама жива.

О сумке придётся забыть — возвращаться туда ни за что не стану.

Поднялась, отряхнулась, в кармане куртки нащупала телефон, достала, чтобы посмотреть, где я нахожусь. Недалеко от сарая, только смотреть на него уже не хочется совсем. До станции обратно идти дальше.

Снова покрутилась, всё никак определиться не могла куда же мне: направо или налево. На электричку или к сараю?

Ну что я перед самой целью буду разворачиваться? Не-е. Дойду. Вот из принципа возьму и дойду. И дошла.

Почти.

Дорога узкая, по бокам снег навален. Иду себе спокойно, никого не трогаю, чего уж мне, и так последних вещей лишилась, как вдруг громкий автомобильный сигнал раздался прямо за спиной. От страха подпрыгнула и неудачно приземлилась.

Поняла это не сразу, а когда подняться не смогла. Нога сильно болела. Да что за невезенье-то?

Не удержалась и ладонью по асфальту стукнула. Не помогло. Теперь ещё и ладонь болит.

— Чего расселась?

Выглянула из окна автомобиля курица крашенная, ну или не совсем. Судя по глазам, наполовину крашенная. Правый глаз с тушью, а левый нет.

— Хочу и сижу! Дорога общая.

— В стороне сиди, а тут машины ездят.

— Объедешь. Ничего с тобой не случится.

Руки на груди сложила, всем видом показывая, что уходить никуда не собираюсь, но в сторону немного отползла — захочет, проедет.

Та подняла стекло, собралась меня объезжать, но поравнявшись со мной, снова стекло опустила и голову блондинистую высунула.

— Ты чё, встать не можешь?

— Не могу.

Курица глаза закатила, вышла из машины и помогла мне подняться.

— Ты куда шла?

— Никуда.

— А здесь, как оказалась?

— Гуляла. Видами любовалась.

Блондинка огляделась, буркнула что-то типа: «Чем здесь любоваться можно?», и повела меня к своей машине.

— Говори, куда тебя везти.

— До станции, если можно.

— А дальше как?

— Тебе какое дело? Если бы не подкрадывалась, то ничего этого бы не случилось.

— Так и ты не по Невскому шла, чтобы видами любоваться и ворон считать. Говори уже, куда тебя везти.

— Никуда.

— Да, что за дура такая?!

— Сама такая. Некуда мне идти, ясно! Уезжать собралась.

— Ясно.

Больше эта курица мне ничего не сказала, везла куда-то, а мне было уже всё равно. Устала. Домой хочу, под одеяло. Накрылась с головой и всё — меня нет, значит, и проблем больше нет.

Глава 15

Привезла меня девушка в травматологию. И курицей её не назвать. Могла ведь и правда на станции высадить, а нет, помочь решила.

Странно всё это. Я давно думала, что добрых людей больше не существует, а мне в последнее время только и попадаются люди, которые пытаются помочь.

— Пошли. — кивнула она на ярко-жёлтое здание.

Я кое-как выбралась из автомобиля и попрыгала в сторону больницы. Девушка догнала меня и подставила плечо мне в помощь.

Дошли, огляделась. Красиво, у нас так за территорией при больницах не ухаживают, а тут и клумбы виднеются и газоны наверняка есть.

Случайная знакомая открыла дверь, пропуская меня внутрь, я зашла и замерла. Это что, шутка какая-то?

Мы упёрлись в крутую лестницу с узкими ступеньками. Я огляделась, девушка тоже.

— Лифт где-то должен быть. — неуверенно сказала она.

Вышла из двери, но потому как быстро вернулась, я поняла — лифта здесь нет.

Так, долго-долго и больно я ещё никогда не поднималась по лестнице, а в итоге ещё уткнулись в очередь стоящих на ступеньках людей.

— Эм-м, всё к травматологу? — неуверенно спросила.

— Нет, блин, это флешмоб в шесть утра постоять в коридоре травматологии, — буркнул парень, прижимая к груди правую руку.

— У тебя деньги на платного врача есть? — спросила меня новая знакомая, на что я неуверенно помотала головой. — Тогда стоим.

Я снова посмотрела на узкую лестницу, на людей, стоящих на ней. И подумала: какого чёрта я вообще пошла до этого сарая?

— Я, кстати, Октябрина.

— О-о-о, — понимающе протянула, — тебе тоже с именем не повезло.

— Почему? — искренне удивилась она, — очень красивое и редкое имя. У меня в классе были три Кати, две Насти и две Ани. А вот второй Октябрины во всей школе не нашлось.

— А я Ядвига.

— У тебя тоже красивое имя, по-королевски звучит, почему говоришь, что не повезло?

— Потому что сокращённо: Яга. Баба Яга. Дразнили.

— А ты позволяла?

— Нет.

— Но сейчас же тебя никто так не дразнит?

— Нет.

И тут же вспомнилось, как Даниил Ягодкой обзывал.

— Ты чего покраснела?

Помотала головой. Ничего я не покраснела. Просто крыжовника захотелось. Неожиданно.

— Так вот, если тебя никто не дразнит, почему имя своё не любишь? Ну или не поменяешь?

— Как это поменять?

— Легко. Приходишь в ЗАГС, пишешь заявление, они рассматривают, и вот у тебя уже новый паспорт на какое-нибудь другое имя. Вот как бы ты хотела, чтобы тебя звали?

Пожимаю плечами. Никогда об этом не задумывалась. И как это я перестану Ядвигой быть? Это же бабушка меня так назвала. Как лучше хотела, а я что? Сижу тут, выпендриваюсь, ною. Ядвига, и правда, лучше всякой Насти. Сколько этих Насть? И что в них особенного? А вот я — да, я уникальная.

От этой мысли довольно заулыбалась и уверенно ответила:

— А никак. Ядвига всё равно лучше.

Октябрина звонко рассмеялась в ответ на мои слова, на что парень с рукой недовольно шикнул на нас. Видно, мы не вписываемся в местную картину уныния и отчаяния.

Правда, спустя каких-то полтора часа всё изменилось. Даже Рина с двумя целыми ногами устала стоять, про себя