позднее собеседование.

Подвох почувствовала поздно. Сначала район казался каким-то слишком знакомым, а потом, когда дошла до нужного здания, вспомнила: я была тут на собеседовании, и один сноб в трусах и ярких носках отказал мне в работе.

Не пойду. Даже если это из другой компании звонили. А если я однажды с ним случайно встречусь? Нет. Нет. Нет. Ни за что! В это здание ни ногой.

Так, сильно была расстроена, что не заметила, как вернулась в комнату. И только в ней вспомнила, что хотела посмотреть табличку с нумерацией. Ладно, завтра гляну.

Уставшая, упала на кровать и стала лепнину на потолке разглядывать, с грустью посмотрела на камин, эх, красиво было бы с ним, но разжигать не рискну. Одного пожара мне уже хватило. Снова так грустно стало. Даже плакать захотелось, но разреветься не успела — в дверь настойчиво постучали.

Лениво встала, доковыляла, чтобы отпереть замок.

— Тебя сегодня весь день не было видно.

— Работу искала.

Она с подозрением посмотрела на мою ногу, но комментировать не стала.

— Ужинала? Я там картошку отварила и огурцы солёные достала.

— Спасибо, неудобно как-то.

— Да, брось, мне не жалко, пойдём.

Пошла, будто мне есть куда деваться, есть-то хотелось, а я даже не додумалась зайти, доширак купить.

Сидела на кухне с Мариной, картошку за обе щёки уплетала, да огурчиком хрустела. Вкусно-то как! Марина пыталась вспомнить, куда можно меня на работу пристроить. И, в общем-то, хорошо всё было, пока на кухню не вбежал парень, что утром меня аферисткой назвал.

Я поспешно стала прожёвывать еду, чтобы рот освободить и возмутиться на него, но не успела, он опять стал меня в чём-то обвинять, тыча пальцем в меня.

— Там полиция за ней пришла! Говорил же, аферистка она!

— Какая полиция?

— Самая настоящая, удостоверением тыкают, расспрашивают про неё. Впускать их?

И уставился на нас с Мариной, а мне так страшно стало. А что, если и правда, Рина — обманщица и меня подставила. Ой. Что же сейчас будет.

— Бестолочь! — Махнула на него полотенцем Марина, — ты чего сразу их не впустил?

— Так это, а вдруг она захочет через окно сбежать. Время давал.

— На костылях? Точно дурак. Пока все мозги прокачивали, ты брюхо набивал.

— Так что, идти открывать? — обиженно спросил парень.

— Конечно.

Парень убежал, а Марина перевела взгляд на меня.

— Эй, ты чего побледнела?

— Меня сейчас арестуют. Он утром сказал, что нет никакой Рины и комнату здесь никто не сдаёт.

Хотела снова Октябрину набрать, но пальцы не слушались, в итоге телефон и вовсе выскользнул на пол.

— Ой, дурной! — Марина сокрушительно покачала головой, — и ты хороша. Нашла чему верить. Ну ничего, он сейчас придёт, я ему покажу, где кузькина мать живёт.

Женщина затрясла грозно кулаком в сторону входа, но услышав приближающиеся шаги, руку опустила.

— Вот она! — радостно ткнул в меня шутник, словно шпиона обнаружил и страну спас, столько гордости в голосе. Рука самопроизвольно за костылём потянулась, ну так случайно его задеть. Правда, в кухню вошли полицейские, а точнее, обманщики. Радость и облегчение, тут же сменились злостью и негодованием. Как так-то?

— Ну здравствуйте, гражданка Морозова, — с широченной улыбкой сказал Вадим.

А вот его братец чем-то был недоволен. Стоит, хмурым взглядом меня прожигает.

— Вы кто?

— Вадим Максимович Одинцов, — и корочку свою показывает, — за сбежавшей рецидивисткой пришли.

— Врут они всё, — и в подтверждение своим словам огурец откусила да захрустела на всю кухню. — Этот, — кивнула на Даню, — мой бывший босс, работать заставлял, а этот, — кивнула на Вадима, что, не стесняясь, сел за столом напротив меня, — его брат.

— Вкусные, — заметил Вадим, откусывая сворованный с моей тарелки огурец.

— Угу. — подтвердила очевидный факт.

— Зачем сбежала?

— Домой поехала.

— Даниила почему не предупредила?

Посмотрела на того, а он до сих пор стоит в проходе злющий, как волк. Голодный может быть.

— Дань, попробуй. — протягиваю ему огурец.

Не шелохнулся даже, только губы поджал недовольно, на что я плечами пожала. Не хочет, ну и ладно. Снова откусила огурец.

Вадим потянулся за следующим, тут уже Марина не утерпела:

— Вам, может, картошечки положить?

— А давайте.

Улыбнулся так мило и снова огурцом захрустел.

Марина ему тарелку с отварным картофелем поставила, маслица сливочного положила, и мило улыбаясь спросила:

— Сало будете? Сама солила.

— Буду, — с довольной улыбкой ответил Вадим.

Нечестно. Мне-то сало никто не предложил, а я, может быть, тоже буду. Взяла огурец и обиженно захрустела им, специально старалась погромче, поэффектнее.

— Хорошо тебе рыжей, — посмотрел на меня Вадим, — не сразу и узнал, когда на улице увидел. Сочная такая стала.

— У тебя Рита есть, — подал голос Даня, — ей про сочность и говори.

Фу, какой грубиян. Может, кроме него, мне никто и не скажет, как хорошо я выглядеть стала, а я же девочка, мне приятно.

— Ритуля и так всё знает, а Яге никто больше и не скажет.

Глаза босса грозно сверкнули, что мне как-то не по себе стало.

— Тебя что, дома не кормят? Пошли уже. — снова начал ворчать, — и ты, Ядвига, собирайся.

— Зачем?

— Затем. Домой поедем.

— Не поеду. Я здесь живу.

— Не живёт она тут! Только душ занимает!

Точно! Шутник. Где мой костыль?

Но Марина оказалась шустрее меня, схватила парня за левое ухо и больно потянула, что тот аж заскулил.

— Я сколько раз тебе говорила, жильцов Рины и Пашки не разыгрывать?

— А что она душ занимает и копошится?

— Я тебя предупреждала, ещё одна выходка и выгоню! Завтра с дядей Гришей на работу пойдёшь!

— Да за что? Разве можно так с братом родным.

— Можно, если он оболтусом вырос.

Марина наконец-то отпустила несчастного и посмотрела на Даню.

— Вы тоже присаживайтесь, а то чего стоите, как неродной. Поужинаете, потом поедете.

— Нет.

Фу, какой!

— Данька, где манеры потерял? — строго глянул на него старший брат. — Садись давай.

— Ядвига, собирайся.

Даниил не обращал ни на кого внимания, только на меня злобно смотрел.

— Не поеду.

Губы надула, руки на груди сложила, всем видом показала, что настроена решительно и отсюда не уйду.

— Хорошо. Не захотела по-хорошему, будем по-другому.

Даня сделал шаг ко мне, но, чтобы он ни задумал, Вадим его остановил.

— Ну-ка сел, — так грозно рыкнул, что у меня от страха мурашки побежали, а я думала, он лапочка, а он оказывается… — Поужинаем, потом поедем.

Даниил замер, взглядом попытался брата просверлить, но тот всем видом говорил, что без ужина никуда не уйдёт.

— Чёрт с тобой.

Махнул на Вадима рукой, подошёл ко мне, со стула снял, сам уселся и меня к