Он полночи пролежал в номере, обдумывая, что делать с Отрадой дальше, продолжать в том же духе глупо. Он не воспринимает ее как свою помощницу, она слишком далека от всего, что происходит в его компании, а делать из нее живую кофемашинку ему не хотелось. По отношению к девушке это было бы несправедливо. Оставить ее при себе на каких-то дурацких условиях, чтобы угодить своему эго… Он уже давно вырос и не использует подобных методов. Хотя это потаенное «может быть» не давало ему покоя. Или ему стоило наплевать на все и просто оставить ее себе?

Азарин скривился от подобных мыслей, словил себя на том, что думает о ней как о предмете. Он часто так думал о людях, они в его жизни были не более чем ресурс. За исключением немногих человек, Сергей всегда старался ограждать себя от людей, они казались ему неинтересными и слишком надоедливы. Отрада же как-то быстро проскользнула вглубь, туда, где приходилось чувствовать. И он ее чувствовал, довольно остро, возможно запретно. И чем больше проходило времени, тем отчетливее становилось ясным одно – лучше оборвать все это здесь и сейчас.

Ни ей, ни ему не нужны эти проблемы псевдоотношений. Его не хватит надолго, а такие, как Алёна, слишком медленно латают свое глупое и разбитое сердце. Значит, он все сделал верно. В приемной послышался стук каблуков, и Азарин устремил взгляд к двери, которая открылась через пару секунд.

– Привет, – Татка села напротив брата, закинула ногу на ногу и стащила с шеи шарфик с узорами флоры.

– Привет. Какие дела?

– Нормальные дела. Я улетаю на месяц.

– Куда?

– На Бали, у меня шоу.

– Какое шоу?

– Ты вообще не интересуешься моей жизнью и не слушаешь, о чем я рассказываю? – сестра гневно взмахнула руками.

– Забыл, видимо.

– Буду искать себе мужа.

– А Ванька в курсе?

– А его это не касается, – Татка пожала плечами.

– Жизненно.

– Более чем, так вот, я улетаю, и весь лейбл остается под твоим присмотром…

– Не под моим, у меня есть человек, который за все это отвечает.

– Так вот, – продолжила Свобода, делая вид, что не слышит Сережу, – если ты будешь наседать на артистов, по прилете я откушу тебе голову. Ясно?

Азарин закатил глаза, а после рассмеялся. Его забавлял Таткин нрав, она была боевой, всегда перла, как танк, а теперь, словно курица-наседка, квохчет над своими артистами.

– Я учту.

– Слушай, а где эта твоя, новенькая?

– Я ее уволил.

– Уволил? – Азарина подалась вперед. – Так быстро?

– Нормально.

– А мне показалась, хорошая девочка.

– Вы с Агатой сговорились?

– Что?

– Ничего, лети на свое Бали.

– Ладно, – пожала плечами, – но девочка хорошая, мне так очень понравилась. Слу-у-ушай, Сереж, – ехидно подмигнула брату, – а что ты так нервничаешь?

– Иди уже.

 – То есть вот так вот, заочно уволил, и все? – Краснова округлила глаза и запихала в чемодан очередное платье.

– Ну да.

– Слушай, тут что-то не чисто. Ну не бывает так, то ты будешь на меня работать, – повысила голос, якобы изображая Азарина, – то увольняет через охранника. Мутит что-то, Алёнк, вот мутит.

– Мне без разницы, – Отрада пожала плечами и вытащила из шкафа полупрозрачное кремовое платье. – Это ты куда в таком ходила? – взглянула на подругу.

– Это… это я свое двадцатилетие отмечала. Забыла… точно, ты же на море была, зараза. Вот интересно, я в него влезу?

– Мне кажется, ты совсем не изменилась.

– Тоже верно, – Алиска скинула с себя халат и напялила платье, покрутившись у зеркала, – огонь, пожалуй, и его возьму.

– Тебе не кажется, что это какая-то авантюра? – Алёна наморщила лоб на выдохе. – Изображать жену футболиста… Где ты вообще его выкопала?

– Сходила в клуб. Не заморачивайся. Я думаю, будет весело, – Краснова улыбнулась, широко, обнажая белые, ровные зубы.

– Для чего ему все это?

– Не знаю, – отмахнулась Алиса.

Конечно, она недоговаривала, Алёна бы не поняла, точнее, для Отрады подобное было дикостью. Ее порядочность иногда докучала, и спорить с подругой на ночь глядя Алиса не собиралась.

– И надолго ты?

– Как получится. Так, мать, я же просто на Рублевку, а не на другой конец света.

– А работа?

– Взяла отпуск. Думаю, двух месяцев мне хватит.

– Хватит на что?

– На то, чтобы его на себе женить.

– Алиса…

– Давай без морали. Сама видишь, от моего «суженого» женатика толку ноль, а тут и красавчик, и дом в Барвихе к тому же. Почему бы не попробовать сыграть в Золушку?

– Ты ненормальная.

– Я самая что ни на есть нормальная. Каждая вторая этого хочет, но что делает? Правильно, строит из себя святую: я не такая, я жду трамвая. А у меня есть цель, план, а теперь и объект для его осуществления.

– Что за футболист-то?

– Из ЦСКА, не так давно перешел к ним. Никольский. Дёмочка, – Краснова сунула в руки подруги телефон с открытой фоткой. – Красавчик, правда?

– Ну да, хорошенький.

– А я о чем, – пропела Алиса и застегнула свой пузатый чемодан.

– И все же меня не было сутки, ну чуть больше, а у тебя такие изменения.

– На самом деле, я тебе не говорила, но все это тянется уже неделю.

– Тоже не срок.

– Срок, еще какой срок. Так, все, – выглянула в окно, – за мной приехали.

– Давай, не пропадай только.

– Не, завтра забегу к тебе. Кстати, Олька моя должна нагрянуть, она там с мужем разводится.

– Тоже?

– Ага, че-т вас всех потянуло. Ладно, я потопала, люблю, целую.

– Давай.

Девушки вышли в прихожую, и Алиса наспех напялила кроссовки на ноги.

– А ты чем займешься?

– К маме, наверное, поеду. Она давно звала.

– Ну, тоже дело.

Краснова крепко обняла подругу и выскочила за дверь, чуть не забыв чемодан. Алёна же закрыла дверь на замок и покачала головой.  Алиска всегда была своеобразной, но это… такого она от нее точно не ожидала.

* * *

Утром Отраду разбудил телефонный звонок от Агаты. Женщина с ходу насела на девушку, настаивая на встрече, ей было очень интересно узнать, что происходит в жизни бывшей ученицы, к тому же ее распирало любопытство на тему Алёны и Сергея.