Лондонский Тауэр. Ворота Предателей

Разница между правлением короля и лордов заключается в том, что, по мнению Неда, тот, кто выносит приговор, тот заносит меч. Это принцип, которому он учит своих детей и который иллюстрируется его смертью от руки зловещего молчаливого палача, Илина Пейна, с его говорящей фамилией[12]. Робб подчеркивает этот момент, когда объявляет себя королем Севера: «Ни Джоффри, ни кто-либо из его людей не ступит на мои земли снова; и, если он проигнорирует эту команду, его постигнет та же судьба, что и моего отца. Только мне не нужен будет слуга, который исполнит приговор за меня» (2.1). В разговоре с Талисой Робб с теплотой отзывается о представлении своего отца о правлении лордов как патерналистском: лорд Винтерфелла должен быть отцом своим солдатам и поломойке (2.8). Ренли также обладает талантом общаться с людьми разных классов, которое делает человека хорошим королем и хорошим лидером: проходя мимо солдата, он спрашивает: «Как твоя нога?» (2.3). Возможно, Ренли был прав, когда предположил, что будет лучшим королем, чем сухой и фанатичный Станнис. Без красной женщины трудно понять, как Станнис мог обрести достаточно харизмы, которая необходима королям для успешного правления, и все же Давос привержен ему. Салладор Саан замечает: «Вы, вестеросцы, смешные люди. Он отрубает тебе пальцы, а в ответ ты в него влюбляешься!» (2.2). В сериале строгость Станниса распространяется даже на грамматику: когда член Ночного Дозора заявляет, что смерть большого количества одичалых означает, что у них станет меньше врагов. «Меньше»[13], – бормочет Станнис себе под нос (5.5), педантично настаивая на правильной форме, хотя ранее в сериале он уже предпринимал неудачную попытку повлиять на Давоса.

Двор в Королевской Гавани – это место, где все основные игроки демонстрируют свое «публичное» лицо, преследуя свои личные цели. Несмотря на то что мы склонны ассоциировать сложности жизни придворных с более поздними английскими монархами, в частности с Генрихом VIII и Елизаветой I, именно в средневековых дворах возникло понимание, что роль придворного становится совершенно особенным и неестественным видом существования. «Я путешествовал по Вольным городам с группой актеров. Они научили меня, что каждый человек должен сыграть определенную роль. То же самое верно и при дворе», – говорит Варис Неду (1.9), и он абсолютно прав. Придворный должен шутить, давать советы, защищать и поощрять короля; он должен забыть о своих чувствах, чтобы сыграть эту роль, хотя тем самым он также работает на свое возвышение. Средневековые моралисты беспокоились по поводу двуличия, которое было необходимо для успешной карьеры при дворе и делало лицемерие и флирт основными способами взаимодействия с монархом. Они опасались, что роскошь придворной жизни, подушки, изысканные соусы, музыканты и болтовня женщин притупляют способность короля и его дворян противостоять тяготам военных кампаний или создавать продуманные стратегии политики и обороны. Монах Саксон Грамматик, который примерно в 1200 году написал свою историю Дании, влагает критику придворных манер в уста недовольного героя по имени Старкад, когда немецкая королева его лорда дарит ему золотую повязку:

Позиция Старкада и выражения, к которым он прибегает, выходят за все рамки приличия, но его взгляды не так далеки от взглядов Неда Старка, у которого нет желания участвовать в турнире, организованном, чтобы отпраздновать его назначение десницей. Как мы увидим ниже, он ужасается, узнав, сколько это будет стоить и как глубоко корона погрязла в долгах.

Двор Королевской Гавани составляют различные люди – рыцари, дамы, Королевская Гвардия, шуты и актеры, но из них лишь несколько человек действительно играют существенные роли. Великий мейстер Пицель всем видится слабым стариком, хотя он все еще способен развлекаться с проститутками Бейлиша. Он совершенно бесполезен, когда речь заходит о разработке стратегии битвы при Черноводной; его единственный вклад состоит в том, чтобы передать Серсее бутылочку с эссенцией «Ночной тени», которую она была готова дать Томмену после битвы, чтобы мальчик не попал в плен. Лорд Варис, мастер над шептунами, является гораздо более значимой фигурой, к нему стекаются все сведения о происходящем во всем мире. Так, когда они с Тирионом совещаются перед надвигающейся битвой, Варис уже знает, что Дейенерис удалось выдержать испытание в красных пустошах и что она нашла убежище в святилище в Кварте, хотя неясно, каким образом эта информация так быстро преодолела расстояния Эссоса. Варис – один из моих любимых персонажей; его стычки с Петиром Бейлишем (которого он недолюбливает) и с Тирионом (который ему симпатизирует) позволяют нам понять его приоритеты. Отвечая на вопрос Неда: «Скажи мне, Варис, кому ты действительно служишь?» – он говорит: «Королевству, мой лорд, кто-то же должен это делать» (1.8). И действительно, не имея ни семьи, ни надежды на потомков, ни дома, ни земли, Варис может использовать свой интеллект и таланты для достижения высших целей. Когда впоследствии выясняется, что он работает на восстановление власти Таргариенов (и саботирует положительные результаты регентства Кивана Ланнистера), бескорыстие, о котором он заявлял в своем разговоре с Недом, подпадает под сомнение. В сериале Варис покинул Королевскую Гавань с Тирионом, направившись в Вольные города, и вполне возможно, что его история будет развиваться немного по-другому.

Варис одинок в своей оценке стратегической деятельности Тириона при дворе. «Вы очень неплохи в роли десницы. Джон Аррен и Нед Старк, они были хорошими людьми, честными людьми, но они презирали игру и тех, кто в нее играет. Вам нравится игра ‹…›, и вы играете хорошо» (2.8). Тирион ищет в толстых томах советы касательно противостояния осадам и внимательно прислушивается к мнению Бронна о целесообразности ареста всех известных воров в городе до того, как начнется голод. Его план спрятать огромное количество дикого огня, производимого Гильдией пиромантов, в пришвартованных кораблях Королевских земель держится в тайне и становится высокоэффективной защитой от нападения. Тирион, по-видимому, сожалеет об ужасных потерях с обеих сторон; Станнис же, напротив, когда его предупреждают, что, если он выйдет и атакует стены столицы, погибнут сотни, возражает: «Тысячи!» У Станниса врожденная воля к власти; он действует безжалостно, даже самоубийственно, бросая пехотинцев против конницы в битве у Винтерфелла, следуя советам Мелисандры и вдали от нее.