Долго не хотел уходить, нес совсем уж запредельное, попросил воды и заплакал. Сказал, что он сволочь, потому что переспал с Анфисой, потому что ему было интересно, что Яник в ней нашел. Хорошо, что не успел рассказать Янику.

Майор Мельник только головой покачал.

После общения с бизнесменом он чувствовал себя так, будто целый день разгружал вагоны, и ему пришло в голову, что Речицкий – энергетический вампир, про которых рассказывал Леша Добродеев из «Вечерней лошади».

Легок на помине, тот позвонил, так как до него не могла не дойти информация об убийстве девушки, которую он, разумеется, знал, а также о возможном самоубийстве Реброва, которого он также прекрасно знал, и теперь Леша бил копытом и ржал в ожидании информации. Впрочем, бесцветное «ожидание» не передает ощущений журналиста.

Вожделея! Именно! Вожделея информации.

Майор вызов сбросил, ему было не до Добродеева.

* * *

Он ходил по квартире Реброва не торопясь, внимательно осматриваясь, словно ожидал, что ему откроется нечто, что прольет свет на смерть жертвы. Долго стоял перед картинами, зелеными пейзажами и разноцветными натюрмортами.

Их было много. Вся стена напротив застекленных книжных шкафов была увешана картинами.

«Как в музее», – подумал майор, у которого в доме висела всего-навсего одна картина, оставленная Василисой: «Три богатыря».

Листал массивные альбомы, удивляясь количеству фотографий хозяина – это как же нужно себя любить! На морском пляже, на яхте под белыми парусами, в ресторане, на пикнике в лесу, на даче с шашлыками. С девушками, радостный, улыбающийся. С другом Речицким, в мужской компании, даже в сауне.

Он раскрывал шкаф во всю стену в спальне, забитый дорогой одеждой, половина вещей была еще с ярлыками. Выдвигал ящики секретера, рассматривал стопки бумаг, блокноты, программы, то, что уже видел.

Обратил внимание на две маленькие открытки, не то китайские, не то японские. Обе неподписанные. Цепочка птиц по диагонали, а в центре керамическая фигурка животного с красными ушами, похожего на волка или лису. Провел пальцем по блестящему рисунку, ощутил шероховатость – ручная работа? Тушь?

Помогая себе карандашом, рассматривал всякую мелочь в турецкой керамической вазочке: ключи, монетки, крошечную нефритовую фигурку Будды – нэцкэ, несколько разноцветных скрепок, брелок с миниатюрным полицейским джипом вместо ключа.

Покрутил машинку в руках и обнаружил, что это компьютерная флешка.

Он забрал флешку домой, чтобы посмотреть в спокойной обстановке.

Это была запись, скорее всего, скрытой камерой, причем сделанная давно. Низкое качество записи, провалы, помехи, черно-серые волны… копия? Все это мешало рассмотреть детали, но в общем сюжет был предельно ясен.

Спальня не то в квартире, не то в гостиничном номере. Большая кровать, на ней мужчина и женщина, рядом прикроватная тумбочка с вазой, бокалами и бутылкой, судя по размеру и форме, видимо, шампанского. Камера установлена со стороны изножья, похоже, дешевая китайская «мыльница». Тот, кто ее установил, не нуждался в лаврах оператора, ему достаточно было сделать персонажей узнаваемыми.

Скомканные простыни, сброшенные на пол подушки, заковыристые позы, смеющиеся лица. Женщина с длинными светлыми волосами – резким жестом она отбрасывает их с лица – смеется, что-то говорит мужчине. Звука нет, но мимика, позы, жесты вполне выразительны.

Они пьют из бокалов. Женщина хохочет, движением головы отбрасывая длинные волосы. Мужчина обнимает ее, прижимает к себе, видимо, делает ей больно – она морщится, кричит и отпихивает его, он в ответ бьет ее по лицу.

Пробел на полминуты. Затем изображение появляется снова, но нечеткое, дерганое, мельтешащие неясные фигуры; разобрать, что происходит, практически невозможно.

Вдруг снова пошли довольно четкие черно-белые кадры: простыня в черных пятнах, неподвижная обнаженная женщина, ее запрокинутая голова и острый подбородок, разбросанные в стороны руки; обнаженный мужчина, склонившийся над ней. Секунда, другая…

Вдруг он резко отшатывается, вскакивает и начинает метаться по спальне, собирая с пола одежду, пропадая из ракурса и вновь появляясь. По резким нескоординированным движениям видно, что он растерян и ему страшно. Потом снова пустота около тридцати секунд – никакого движения, лишь женщина в скомканных простынях; мужчина исчез. Черный экран. Конец.

Оторопевший майор Мельник прокрутил кино несколько раз.

Женщина была ему неизвестна, мужчину он узнал сразу. Это был Речицкий.

Где происходило отснятое, понять было трудно. Квартира, гостиничный номер… неясно. В ракурсе только кровать, остальное в тумане.

Дата, когда была сделана запись, отсутствовала. Но у майора создалось впечатление, что запись старая, сделана примерно лет десять назад, не меньше.

Речицкий на ней выглядел намного моложе, что бросалось в глаза, несмотря на низкое качество изображения.

«А вот это, пожалуй, тянет на мотив», – подумал майор.

Друг Яник тянул из друга Володи деньги и пугал кинофильмом. Ничего личного, просто бизнес. Были и другие, кто давал деньги. Вот откуда шикарная квартира и все остальное.

Из опыта майор Мельник знал, что такие как Ребров не кончают с собой, так что надо копать дальше.

А убийство Анфисы-Ани каким боком? Что это? Как они связаны?

Смерть Реброва три дня назад, спустя чуть более суток – смерть девушки. То есть Ребров был мертв почти два дня, а его подруга ни сном, ни духом?

Поссорились? Она устроила междусобойчик с девочками, а он лежал в кровавой ванне с перерезанными венами. И непонятно, самоубийство или… нет.

Свет везде горел, убийца, если Ребров был убит, не выключил машинально свет в ванной комнате – излюбленный изобличающий прием детективных романов.

Бокал один, с отпечатками Реброва, никаких следов пребывания гостя. За два дня ни одного звонка от Анфисы.

Все тот же вопрос: поссорились или знала, что бойфренд мертв? Последний звонок Реброва Анфисе за сутки до смерти. Они говорили четыре минуты. О чем, уже не узнать. Что же она ему сказала, что он перерезал себе вены? Или… Или.

Было около трех, когда майор Мельник наконец улегся.

Спал он плохо, провертелся до утра и поднялся недовольный и невыспавшийся…

Технари-компьютерщики сумели подобрать «ключи» к компьютеру Реброва, в результате чего обнаружилось много интересного.

Целая фильмотека порнозаписей с участием известных в городе предпринимателей, чиновников, профессуры местных вузов и неизвестных мужчин и девушек, в которых опознали несколько «воспитанниц» руководителя фонда, то есть оригиналы, с которых были напечатаны снимки из сейфа. Что укрепляло в подозрении о банальном шантаже – тайном бизнесе покойного, «доившего» героев записей.