даже проникнуть в северный атраск незамеченным, где так же незаметно смог убить единорога.

В дверь постучали.

— Войдите, — сказал Ливий. Дверь открылась, и внутрь дома шагнул Велек.

— Держи, — сказал ярл и протянул каменный флакон.

— Алхимия? — спросил Ливий.

— Да, от шамана. Ошэтэг убил единорога, но не пропадать же добру? У крови единорога хорошие целебные свойства. Как раз хватило на одно зелье.

— Вот как, — сказал Ливий и выпил содержимое флакона.

Целебная сила зелья оказалась феноменальной. С невероятной скоростью внутренние повреждения зажили, что уж говорить о внешних. Конечно, Ливий все еще чувствовал последствия боя с ошэтэгом, но сейчас он был почти здоров.

— А ваш шаман — хороший алхимик.

— Именно так, — кивнул Велек. — Спасибо.

— За что? — удивился Ливий.

— За то, что ты убил Ночного Убийцу. Не будь тебя там, он добрался бы до Бьернхувуда. Может, мы бы заметили его, а может, и нет. Как ты понимаешь, в дозор мы шлем не только лучших воинов. Кто-то на уровне Олега…Да что Олега — тот же Эгиль просто погиб бы под лапами Ночного Убийцы. Я даже не уверен, что Бернард выстоял бы. Дозорный просто погиб бы — и хорошо, если бы все ограничилось одной жертвой. Бьернхувуд охраняет Олаф, но внезапная атака Ночного Убийцы могла бы унести несколько жизней. Поэтому — спасибо тебе, Ливий.

— Да ладно вам, всего лишь сражался за свою жизнь, — честно ответил Волк. — Не знал, что ошэтэги еще существуют.

— Да. Даже для Севера Ночные Убийцы — невероятно редкие звери. Я видел одного много лет назад. Он был старым и израненным. Никто не считал, сколько ошэтэгов осталось, но все думали, что они почти вымерли даже у нас, на Севере. Может, десять, может, двадцать Ночных Убийц на все горы.

— А возле Бьернхувуда?

— Никогда они здесь не появлялись. Я знаю, насколько ошэтэги опасны. И впечатлен твоей силой. Ливий, Олаф разрешил тебе поговорить с шаманом, можно больше не участвовать в боях.

— Даже так? Спасибо, конечно, но я не могу уйти так просто, — улыбнулся Ливий. — Поэтому с шаманом я поговорю, когда одолею Ульвбьерна.

— Хо-хо! Достойно! Тогда удачи тебе. Если не успеешь восстановиться к следующим боям — можешь пропустить. Ходить в дозор тоже не нужно.

— Да нет, думаю, я почти в порядке. Так что через три дня приду на бой с Ульвбьерном, — сказал Ливий, а Велек, одобрительно кивнув, вышел из дома.

Пока Волк не думал ни о чем. С ухода Велека прошло минут пятнадцать, и Ливий, тяжело вздохнув, сказал:

— А ведь меня могли убить.

Сейчас Ливий мог строить планы на бой только потому, что удалось избежать тяжелых ранений. Малейшая ошибка — и все было бы уже не так радужно. Ливию и раньше приходилось драться на пределе возможностей, но с людьми все было иначе. А мандраж после боя со зверем не отпустил Ливия до сих пор.

— Все, ошэтэг побежден. Пора подумать об Ульвбьерне.

Ливий до сих пор не знал, как жульничает северянин. Теперь добавились и последствия травм, которые, к счастью, должны были пройти сами к следующему бою. Оставалось только привести себя в порядок и подумать, как одолеть Ульвбьерна.

Весь следующий день Ливий потратил на тренировки. Причем он обошелся без спаррингов: физические нагрузки и Оздоровительные Движения быстрыми темпами возвращали Ливия на прежний уровень.

К концу дня Волк был уверен: он готов к бою физически. Оставалось только узнать секрет Ульвбьерна.

— Больше никто не принесет мне готовый ответ на блюдечке. Значит, мне просто нужно думать. Думать, думать, думать…

Усевшись в позу для медитации на полу у кровати, Ливий начал разбирать каждое движение Ульвбьерна, каждое слово Велека. Но острый аналитический ум и огромный багаж знаний не помогли Волку: он так и не догадался, в чем секрет Ульвбьерна.

— Попробую очистить разум.

Сначала Ливий перешел в поверхностную медитацию, затем — в глубокую. Этого Волку показалось мало, поэтому он нырнул в мир Божественной медитации.

— Помнится, тут неподалеку был неплохой водопад. Воспользуюсь им.

Водопады издревле применяли для закалки тела и разума. Ливий не знал, поможет ли это ему, но, усевшись и скрестив ноги под собой, он расслабился и изгнал из головы все мысли, которые витали в ней до этого.

На льющийся сверху поток воды Ливий обращал внимание всего несколько секунд. Не прошло и полминуты, как Волк перестал слышать звук падающей воды и ощущать холод на плечах и голове.

Ливий ушел в себя, не оставив внутри разума ничего, кроме пустоты.

Когда Волк только усаживался под водопад, он боялся, что пропустит бой с Ульвбьерном. Но и эту мысль Ливий метлой вымел из своего разума. Сколько времени прошло, Волк не знал. Да и не пытался узнать.

Открыл глаза Ливий уже в реальном мире.

Сначала в голове была лишь пустота. Ее Волк и добивался. А когда пустота стала уступать, в разуме проявилась четкая цепочка догадок и мыслей.

— Он использует внешнюю ярь, — выдохнул Ливий. — Пропускает поток через свои ноги, чтобы быть устойчивей. Сам ничего не делает, просто дает энергии пройти через ноги.

Достаточно было открыть дверь, чтобы понять: рассвет наступит очень скоро. Расспрашивать прохожих смысла не было, Волк решил подождать Велека. С ярлом и разговор завязать было проще, да и на вопросы Велек точно бы ответил.

— Ого, а я думал, придешь ты на сегодняшние бои или нет, — сказал ярл, как будто бы случайно проходивший мимо дома Ливия.

— Сегодня уже день боев? Надо же, — кивнул Ливий. — Велек, скажите, Ульвбьерн дает внешней яри проходить сквозь ноги, чтобы быть устойчивей?

— Догадался! — удивленно хлопнул себя по бедрам Велек. — Ну даешь! Если бы проиграл сегодня, дал бы подсказку, а ты и сам справился!

— Было не так-то просто догадаться, — пожал плечами Ливий. — Но разве это не нарушение? Явно какая-то техника, на ярь глаза закроем.

— Как тебе сказать, Ливий. Можно сказать, что и техника, только дело тут в другом. Она не использует никаких движений, никакого особого дыхания. Ульвбьерн не тянет ярь в себя, понимаешь? Он просто дает яри пройти через его ноги. Такое даже на Севере практикуют редко. Чтобы применять это, нужно хорошо ощущать земную ярь, а на Севере с этим сложно. Знаешь, есть такое