Через мгновение надпись исчезла. На ее месте возникла новая:

Значит, сон, который Скарлетт видела, был не простым. Магистр действительно хотел, чтобы она участвовала в спектакле. Ей вспомнились слова, произнесенные мальчиком на балконе: «Как только вы вступите в игру, вам будет предложено разгадать тайну». Очевидно, место, где скрывали Донателлу, и было этой тайной. Так вот почему в комнату пропавшей набежали люди! Выходит, хватая платья и украшения, они надеялись найти ту, что их носила.

А вдруг никто не отыщет Теллу? О том, какая участь постигнет ее тогда, в записке не говорилось, но Скарлетт знала: возвращаться на родной остров сестра не намерена. Если ее не найти, она исчезнет, как исчезла в свое время их мать. Чтобы увидеть Донателлу снова, нужно было остаться и играть. Но остаться Скарлетт не могла, ведь близилась ее свадьба с графом. «До двадцатого числа осталось шесть дней, – прикидывала она. – Пять дней продлится игра, и еще два мне потребуется на дорогу домой. Стало быть, если я хочу успеть, то должна получить все подсказки и найти Теллу, прежде чем наступит последняя ночь Караваля».

– Не нужно так огорчаться, – сказал Хулиан. – Раз твоя сестра с Легендо, ее никто не обидит.

– Откуда тебе знать? Она казалась такой напуганной!

– А ты ее видела?

– Нет, но я слышала ее голос.

И Скарлетт объяснила, что произошло. Хулиан посмотрел на нее так, будто с трудом сдерживал усмешку:

– Ты все никак не усвоишь, что это только игра. Либо твоя сестра притворялась, либо это и вовсе была не она. В любом случае тебе, я думаю, не стоит о ней беспокоиться. Поверь: Легендо – гостеприимный хозяин.

Узелки тревоги, завязавшиеся у Скарлетт внутри, от этих слов почему-то не только не расслабились, но лишь затянулись туже. Тон Хулиана насторожил ее. Он улыбнулся, однако глаза его остались холодными.

– Откуда тебе знать?

– Ты же сама видела, какую комнату нам дали как особым гостям. – Слово «особым» Хулиан произнес так, что его тягучий южный выговор стал еще заметнее, чем обычно. – Вероятнее всего, твоей сестре отвели местечко не хуже.

И снова Скарлетт, казалось, должна бы почувствовать облегчение: Телла вне опасности, она всего лишь часть игры, причем важнейшая. Но именно это и пугало. Почему из великого множества людей Легендо выбрал именно Донателлу Дранья?

– Ах, я понял, – сказал Хулиан. – Ты ревнуешь.

– Ничего я не ревную. С чего ты взял?

– Ну как же! Ведь это ты писала ему письма все эти годы. Никто бы тебя не упрекнул, если бы ты обиделась на Легендо за то, что он выбрал другую.

– Я не ревную! – повторила Скарлетт, но Хулиан только шире улыбнулся.

Все это время он играл отломанной ручкой шкафа: она то исчезала в его ловких пальцах, то снова появлялась. Дешевый фокус! Может, исчезновение Донателлы было трюком того же сорта? На самом деле она никуда не пропала, а лишь сделалась невидимой для тех, кто ее ищет?

Скарлетт перечитала записку: «Вторую подсказку вы найдете в покинутой комнате девицы». У нее как у сестры пропавшей могло быть преимущество перед остальными. Она бы заметила, если какая-то вещь в спальне в действительности не принадлежала Донателле. Только теперь, увы, вещей почти не осталось. Разве что открытка, которая при более внимательном рассмотрении уже не казалась совершенно обычной.

– Что это? – заинтересовался Хулиан. Скарлетт не ответила, тогда он сменил тон на более ласковый: – Ну же, Малиновая, я думал мы с тобою заодно!

– Да, но вся выгода почему-то достается тебе, а не мне.

– Я бы так не сказал. Ты, видно, забыла: если бы не я, тебя бы здесь сейчас не было.

– Могу сказать то же самое в твой адрес, – возразила Скарлетт. – Вчера я спасла тебя от выбывания из игры, а ты присвоил себе нашу комнату.

– Ты тоже могла там спать, – ответил Хулиан, теребя верхнюю пуговицу рубашки.

Скарлетт нахмурилась:

– Нет, не могла!

– Хорошо! – Он поднял руки, словно сдаваясь. – Отныне мы равноправные партнеры. Я стану по-прежнему рассказывать тебе об игре. Мы будем обмениваться тем, что увидим или услышим, а спать в нашей комнате станем по очереди. В твои дни я обещаю в спальню не входить, ну а ты можешь присоединяться ко мне, когда пожелаешь.

– Мерзавец! – пробормотала Скарлетт.

– Подумаешь! Слыхал я в свой адрес оскорбления и похуже. А теперь покажи, что там у тебя в руках.

Скарлетт выглянула в коридор, проверяя, не притаился ли кто-нибудь за дверью. Потом показала Хулиану открытку:

– Такой картинки у Донателлы не было.

14

Когда Скарлетт было одиннадцать лет, ее неодолимо влекли к себе замки – построенные из камней, песка или просто из воображения. Девочка мечтала поселиться в крепости, где ей ничто не будет угрожать и где она сможет жить как принцесса. Младшая сестра не разделяла вкусов старшей: Телле не хотелось, чтобы с нею нянчились, да и заплесневелые каменные стены ее тоже не привлекали. Зато она с радостью отправилась бы путешествовать по свету, увидела бы ледяные дома на севере и тропические джунгли. А для этого, само собой, ей очень пригодился бы красивый хвост в изумрудной чешуе.

Телла никогда не признавалась Скарлетт в том, что мечтает стать русалкой. Старшая сестра смеялась до слез, когда случайно увидела припрятанные младшей открытки с изображением хвостатых сказочных существ, причем не только женского, но и мужского пола. С тех пор, если девочки ссорились, Скарлетт с трудом сдерживалась, чтобы не поддразнить Теллу, назвав ее русалочкой. Замки-то, по крайней мере, действительно существовали, а русалки – нет; это знала даже страстная мечтательница, какой была в ту пору Скарлетт. И все же она молчала. Даже когда Телла смеялась над ее любовью к замкам или над растущей увлеченностью Каравалем. Скарлетт не хотела отнимать у сестренки мечту, которую та смогла сохранить, несмотря на исчезновение матери и на ужасные перемены, произошедшие с отцом.