31 августа Я.М. Свердлов вызвал Л.Д. Троцкого в Москву. Ранение Ленина и поддержка со стороны Свердлова дали Троцкому реальный шанс укрепить свои позиции во власти. А потому и у Свердлова были все основания опасаться соратника. 2 сентября руководитель Советского государства провел заседание ВЦИК, на котором в ответ на ранение вождя мировой революции был объявлен массовый красный террор и создан Реввоенсовет Республики. Заседание стало одним из самых искусных спектаклей легендарного режиссера большевистской партии Якова Михайловича Свердлова.

Заседание ВЦИК 2 сентября 1918 г. заслуживает пристального внимания. С 15 июля по 2 сентября состоялось два заседания ВЦИК. Первое (15 июля) прошло под флагом подведения итогов «мятежа» левых эсеров и фактического превращения ВЦИК в монопартийный орган, второе, совместное с Моссоветом и фабрично-заводскими комитетами (29 июля), обсудило вопрос о международном положении: на обоих заседаниях ВЦИК присутствовал В.И. Ленин, что играло определяющую роль. 29 июля о международном положении высказались и В.И. Ленин, и Л.Д. Троцкий. Выступления руководителя СНК и главы военного ведомства были выстроены с точки зрения субординации: доклад Ленина был посвящен преимущественно общему положению в РСФСР и текущим задачам, Троцкого — военному положению и ситуации с контрреволюцией в армии. Ленин начал с тезиса: мятеж Чехословацкого корпуса явился «одним из звеньев, давно рассчитанных на удушение Советской России систематической политикой англо-французских империалистов, с целью втягивания России снова в кольцо империалистических войн». РСФСР имеет дело «с систематическим, давно обдуманным, месяцами подготовлявшимся всеми представителями англо-французского империализма, военным и финансовым контрреволюционным походом». Естественно, не обошлось и без упоминания помощи Великобритании одному из вождей белых генералу М.В. Алексееву. По итогам заседания второй раз за год был принят лозунг «Социалистическое отечество в опасности!» Работа советских учреждений и профсоюзных организаций подчинялась основным задачам момента: подавлению мятежа Чехословацкого корпуса и проведению продразверстки (в стенографическом отчете — предельно аккуратная формулировка: «успешной деятельности по сбору и доставке хлеба в нуждающиеся в нем местности»), В рабочих массах Москвы и других местностей было решено провести агитацию о необходимости «и в военном, и продовольственном отношении очищения Волги, Урала и Сибири от всех контрреволюционеров». Соединенное заседание констатировало, что «советская власть должна обеспечить свой тыл, взяв под надзор буржуазию, проводя на практике массовый террор против нее», и признало необходимость перевода «ряда ответственных советских работников и профессиональных в область военную и продовольственную». Все советские учреждения и профсоюзные организации обязывались рассмотреть вопрос о практическом проведении «самых решительных мер по разъяснению пролетарским массам создавшегося положения и по осуществлению военной мобилизации пролетариата». Последний пассаж: «Массовый поход за хлебом, массовое обучение военному делу, массовое вооружение рабочих и напряжение всех сил военного похода против контрреволюционной буржуазии с лозунгом “Смерть или победа!”, — таков наш общий лозунг». Большевистским верхам остался лишь шаг до осуществления массового красного террора.

30 августа в Петрограде убит М.С. Урицкий, притом, что 28 августа Петросовет принял грозное решение: «Если хоть волосок упадет с головы наших вождей, мы уничтожим тех белогвардейцев, которые находятся в наших руках, мы истребим поголовно вождей контрреволюции». В ответ было расстреляно 900 заложников Петрограде и 512 в Кронштадте. В Петроград выехал для руководства расследованием Ф.Э. Дзержинский. Вечером в Москве ранили В.И. Ленина. Вначале все считали, что ранили смертельно.

Ф.Э. Дзержинский на момент покушения находился в пути в колыбель революции, поэтому видные работники ВЧК собрались на «междурайонное совещание по вопросу о проведении террора в связи с покушением на тов. Ленина» в его отсутствие. Протокол данного совещания представляет собой по сути план действий ВЧК и местных чрезвычайных комиссий. Было принято решение о расстреле всех контрреволюционеров, о взятии заложников у буржуазии (крупных фабрикантов) и т. н. «союзников», причем специально оговаривалось: никаких ходатайств не принимать. Районным ЧК был предоставлен карт-бланш на проведение арестов и взятие заложников. Для размещения задержанных предполагалось устройство в районах «маленьких концентрационных лагерей». Собравшиеся постановили: «Сегодня же ночью Президиуму ВЧК рассмотреть дела контрреволюционеров и всех явных контрреволюционеров расстрелять. То же сделать районным Ч.К. Принять меры, чтобы трупы не попадали в нежелательные руки.

Ответственным товарищам из ВЧК и районных ЧК присутствовать при крупных расстрелах. Поручить всем районным ЧК к следующему заседанию доставить проект решения о трупах». На всякий случай решили арестовать левых эсеров, далее в протоколе зафиксировали: «Что касается пр[авых] эсеров, центровиков, меньшевиков, кадетов и других черносотенцев (курсив наш. — G.B.), то вопрос о них ясен».

2 сентября собрался на заседание ВЦИК. По воспоминаниям коменданта Кремля П.Д. Малькова, Большой ресторанный зал гостиницы «Метрополь», где проходили заседания ВЦИК, «был переполнен». Это неправда: на заседании в данном случае присутствовали только члены ВЦИК. Заседание ВЦИК П.Д. Мальков свернул всего в один абзац: «На трибуну поднялся Яков Михайлович. Не раз я его слушал, но, пожалуй, никогда так страстно не звучал его голос, как в тот день, когда заговорил он об Ильиче, заговорил о том, что каждый из нас, сидящих в зале, всегда рос и работал в качестве революционера под руководством Ленина, что Ленина в партии заменить не может никто». Действительно, примерно с этого Я.М. Свердлов и начал заседание. И если бы он ограничился тем, что написано в воспоминаниях П.Д. Малькова, историки были бы вынуждены признать, что Я.М. Свердлов действительно был «лучшим другом» и «младшим братом» вождя мировой революции, Николой Угодником в Евангелии от Иосифа 1938 г. и во всей советской агиографии.

Я.М. Свердлов, будучи, по образному выражению собственной супруги, «опытным кормчим», поставил «обсуждение» вопроса «о создании единого военного совета и назначении Главнокомандующего» (именно так был обозначен вопрос об установлении «военной диктатуры») вторым пунктом повестки дня, а первым — ратификацию дополнительного договора с Германией. Помимо собственно ратификации предполагался обмен мнениями об общей характеристике внешнеполитического положения. Выступивший нарком по иностранным делам РСФСР Г.В. Чичерин, расписав желание как Советской России, так и «германских правящих кругов» к «мирному сожительству», уточнил: революция обращает свой «фронт против наступающего англо-французского империализма». Почему именно англо-французского, ясно из опубликованного в тот же день, 2 сентября 1918 г., официального сообщения о ликвидации заговора, руководимого англо-французскими представителями во главе с начальником миссии Великобритании Робертом Брюсом Локкартом, французским генеральным консулом Гренаром, французским генералом Лавернем. Предполагались захват, посредством подкупа латышских стрелков, Совета народных комиссаров и провозглашение в Москве военной диктатуры. Вся организация, построенная по строго заговорщическому принципу, действовала под прикрытием дипломатического иммунитета и на основании удостоверений за подписью Локкарта, многочисленные экземпляры которых удалось изъять ВЧК. Причем на конспиративной квартире заговорщиков был захвачен сам Локкарт, который, впрочем, сразу по установлении личности был освобожден.