– Вы не можете никуда ехать в таком состоянии, я отвезу вас к себе, – решительно сказала Ульяна.

– Я тебя не стесню?

– Глупости, – вспыхнула она. – Конечно, нет! Я живу одна, так что все в порядке.

– И принеси, пожалуйста, мою сумку из кабинета. Если она там. Может, ее забрали.

Сумка, как ни странно, оказалась в кабинете, я проверила ее – все на месте. Вероятно, у нападавшего на меня человека просто не было времени на обыск: Ульяна спугнула его, и ему пришлось срочно покинуть наш офис.

С трудом я поднялась на ноги, и мы пошли по коридору. Я всем телом привалившись к ее плечу. Боль понемногу отступала. Наверное, я просто получила сильный стресс, и мое тело таким образом отреагировало на него – на время я словно бы впала во временный паралич… Но думать об этом мне не хотелось – все мысли были об Ирочке и о том неизвестном, напавшем на меня. Когда мы оказались в конце коридора, я спросила:

– Ты никого не видела в нашем офисе?

– А я должна была кого-то видеть? – Она остановилась и уставилась на меня. – Кого? – уточнила она шепотом.

– Я просто спросила.

Наши голоса были почти неслышны в пустом коридоре. Нам было страшно, но мы старались не показывать друг другу свой страх, держались изо всех сил.

– Надо охранника спросить: видел ли он Ирочку?

– Спросим, – эхом откликнулась Ульяна.

– Вам не тяжело?

– Вы совсем не тяжелая. Я, наоборот, всегда завидовала вашей фигуре. Думала про себя: какая у Влады Георгиевны фигура замечательная, и есть она может все что хочет, и не поправляется ничуточки! Я бы с такой фигурой в манекенщицы подалась, честное слово – вышагивала бы по подиуму и ни о чем не думала. Все манекенщицы сидят на жутких диетах и пьют одну только воду и таблетки, которые аппетит отбивают. А таким, как вы, ничего и принимать не надо… Фигура – отличная! – скороговоркой забормотала Ульяна. Она заполняла своим голосом пустоту коридора, она отвлекала меня от мрачных мыслей, словно бы «шаманила», заговаривала меня, и я была благодарна Ульяне за то, что она пыталась отвлечь меня от мрачных мыслей и недавно пережитого мною ужаса.

Мы вышли в холл на этаже, дверь общего балкона-лоджии была открыта. И это было странно. С балкона задувал мартовский ветер пополам с дождем. Не сговариваясь, мы с девушкой посмотрели друг на друга.

– Может быть, Ирочка вышла покурить? – прошептала я.

– Она вообще-то не курит.

– А вдруг?..

Ульяна вышла на балкон, оставив меня одну – подпирать стенку. Пустынный коридор показался мне враждебным и каким-то чужим, мне ужасно захотелось спуститься, выйти на темную улицу, где пахло дождем и было холодно, только бы оказаться подальше от запаха хлорки, мокрого кафеля, воды… и от замкнутого пространства туалета, где меня чуть не убили…

– Ульяна! – негромко позвала я.

– Я тут! – она вернулась бледная, выпрямив спину. – Никого там нет. Я все-все осмотрела, – жалобно, по-детски прибавила она.

И мы поползли вниз…

На вахте я приостановилась:

– Ирина Сергиенко не проходила мимо вас?

– Не проходила.

– А кто из моих сотрудников недавно покинул офис?

Охранник удивленно посмотрел на меня:

– Все ваши ушли примерно полчаса назад.

Парень, которого звали Вася, отрицательно качнул головой, но мой взгляд скользнул мимо него – в комнату для охраны, где в приоткрытой щелке двери голубел экран телевизора и слышалась чья-то бодрая речь. Он мог отлучиться минут на пять, этого было бы достаточно, чтобы Ирочка проскользнула мимо него, а он ничего бы и не заметил. Но охранник ни за что в этом не признается – это и ежу понятно.

Мы двинулись к стеклянным дверям, я покачнулась, и Ульяна ухватила меня за локоть:

– Вам плохо?

– Нет. Все нормально. Давай посидим пару минут.

Мы сели в кресла, отсюда хорошо просматривались огромный холл и оба лифта, и я закрыла глаза. Возникло ощущение нереальности всего происходящего, появилось сильнейшее желание вернуться на машине времени немного назад – к тому моменту, когда я обнаружила отсутствие Ирочки, а еще лучше – на неделю раньше, когда еще не пропал наш ролик, все мы были вместе и не было между нами этой трещины, углублявшейся с каждым днем и часом…

Но это было невозможно.

– Он мог не заметить Ирочку? – сказала я, не поворачивая головы…

– Мог, вполне. Идемте?

– Да. Сейчас… – Мне почему-то казалось, что спектакль еще не закончился и я сейчас увижу следующий акт драмы. И я не ошиблась. Непонятное предчувствие, интуиция, которая всегда вела меня по жизни, сработала и на этот раз.

В холл ворвался обезумевший Гриша. Он бежал, нелепо взмахивая руками, в расстегнутом пальто, шарф его сполз чуть ли не до пола.

– Это Григорий… – вскинулась было девушка.

Я схватила Ульяну за руку:

– Не надо! Останемся здесь и посмотрим, что будет дальше.

Ульяна застыла в кресле, сцепив руки на коленях и уставившись куда-то прямо перед собой. Я не могла понять, как она реагирует на все происходящее – она всем своим видом старалась демонстрировать свою полную отстраненность от всего этого. Я же, напротив, почувствовала прилив сил.

Гриша вновь появился в холле минут через десять. Увидев нас, он резко затормозил, повернулся и направился неуверенными медленными шагами в нашу сторону. Он резко выдохнул:

– Ну? Где Ирочка?

– Я хотела спросить об этом у тебя.

Я посмотрела ему прямо в глаза, но он отвел взгляд и уставился на свои ботинки, словно на них был написан ответ на этот вопрос.

– Я не знаю, – он пожал плечами и со страдальческим видом посмотрел-таки на меня.

– Я тоже. На меня напали.

– Напали?.. – Гриша потянул носом и вздернул голову. – Как это напали?

– Очень просто. В туалете, в полной темноте. Ударили по голове, и все. Если бы не Ульяна, которая, очевидно, и спугнула убийцу…

Медленно, очень медленно он перевел взгляд на Ульяну и какое-то время изучающее смотрел на нее. А она отвела глаза в сторону.

– С тобой все в порядке?

– Относительно! – сердито сказала я. – В башке гудит, тело болит… Голос как из трубы, сам слышишь. А что ты тут забыл?

– Я ждал Ирочку…

– Вы с ней договорились встретиться?

– Нет. Что ты! – он взмахнул руками, будто я сморозила явную чушь. – Конечно, нет, просто после нашего совместного похода в кино я подумал, что… Я решил… – он беспомощно умолк, снял очки и протер их концом шарфа. – Просто я хотел подождать ее. Я знал, что она там. В приемной. Но она все не шла и не шла. Я позвонил в приемную – гудков не было вообще. И тогда я пошел туда… А там – никаких следов.