принадлежат овцы, какие из них привиты от болезней и какие самки были, так сказать, оприходованы.

Я не могла отвести от него глаз. Как я могла забыть его убийственные ямочки на щеках и лукавый огонек в глазах, когда он меня дразнил? Он был настоящий ирландский красавчик, и я проделала такой долгий путь, чтобы увидеть его. Неужели я и впрямь могла бы сейчас просто взять и улизнуть? Нет, у меня не было ни малейшего шанса так поступить.

Я понятия не имела, как подойти к Колину, поэтому просто наблюдала за ним, наслаждаясь моментом. Его манера держаться была все та же: спина прямая, широкие плечи расправлены, голова слегка наклонена набок, будто бы он в любую минуту готов был учинить какое-нибудь озорство. Ох, как же я по нему скучала!

Взмахом руки он дал толпе знак спускаться по гравийной дорожке к сараю, где стригли овец. Колин был занят. Он работал. Я знала, что должна оставить его в покое, но не сделала этого. Собрав всю свою волю в кулак, я шагнула вперед, войдя в его поле зрения.

– И не позволяй Симусу обманывать себя, когда он станет выпрашивать у тебя еду, – проинструктиро-вал Колин Томаса и похлопал его по плечу. – Он растолстеет, если все будут верить его большим печальным глазам.

– Да, сэр, я знаю, что лучше не поддаваться на его мольбы, – Томас свистнул, и собаки вскочили на лапы. Толпясь у его ног, они вскоре последовали за ним.

– Сэр? – произнесла я. «Ты определенно повзрослел, Колин Донован».

Он повернулся ко мне. Его лицо было добродушно-вежливым.

– С вами все в порядке, мисс? Вы ведь не пострадали, не так ли?

Он не узнал меня. Но это не должно стать для меня таким уж сокрушительным ударом. Прошло уже семь лет. Очевидно, я не запомнилась Колину так, как он запомнился мне. Самым разумным было бы представиться и сказать, что мы уже встречались, но я просто не могла заставить себя это сделать.

По правде говоря, я так много о нем думала, что теперь, когда он меня не узнал, была горько разочарована. Я тихо спрятала свою гордость и достоинство куда подальше и заставила себя улыбнуться:

– Нет, я в порядке. В конце концов, грязевые ванны никому не помешают.

Его улыбка сползла с лица, а глаза сузились, когда он пристально посмотрел на меня, и это заставило меня занервничать. Он беспокоился, что я подам в суд на ферму? Я бы никогда этого не сделала. Я уже собиралась заверить его в этом, как вдруг его хмурый взгляд сменился выражением искреннего изумления.

– Челси Мартин, глазам своим не верю, это ты?! – воскликнул он.

Он вспомнил! Мое сердце радостно забилось, я поняла, что не могу произнести ни слова, поэтому просто кивнула с улыбкой на губах. Следующее, что я помню, это то, как он взбирается ко мне на помост, даже не потрудившись подойти к лестнице. Он перепрыгнул через перила и приземлился прямо передо мной.

– Я не могу в это поверить. Я тебя уже сто лет не видел, – сказал он. Он схватил меня за руки, пока изучал мое лицо. – Ущипни меня. Может, я сплю?

Я послушно ущипнула его за нежную кожу между перчаткой и рукавом.

– Ай! – воскликнул он.

– Ты сам попросил.

– Да, а ты все такая же прямолинейная и при этом очень красивая, – прорычал он. Его слова заставили меня покраснеть. Колин рассмеялся и заключил меня в крепкие объятия, поднимая с земли.

– А ты все такой же очаровашка, – сказала я, изо всех сил обнимая его в ответ. От него пахло свежим воз- духом и торфяным дымом, теплой шерстью и солнцем – всем самым чистым и приятным. Когда он поставил меня обратно на землю, мне сразу же захотелось почувствовать его тепло вновь.

– Колин, ты же все еще проводишь экскурсию, да? – раздался голос из сарая на склоне холма.

– Черт возьми, я должен идти, – сказал он и помахал мужчине рукой, давая понять, что идет, но потом снова повернулся ко мне. – Нам нужно встретиться. Какие у тебя планы? Где ты остановилась? Как долго ты здесь пробудешь?

Шквал вопросов заставил меня заморгать.

– У меня нет никаких планов. Живу я сейчас в коттедже и не знаю, как долго пробуду здесь, – я не стала добавлять, что все будет зависеть как раз от него. – Не хочешь ли поужинать сегодня вечером?

– Блестяще, давай, – сказал он. – Встретимся в «Вершине холма», скажем, в шесть?

– С удовольствием, – я встала на цыпочки и порывисто поцеловала его в щеку.

Колин слегка покраснел и улыбнулся мне:

– А это за что?

– За то, что помнишь меня, – сказала я.

– О, я никогда не забуду тебя, Челси, любовь моя.

Он поцеловал меня в лоб, потом отвернулся, а затем снова повернулся ко мне, чтобы взять за руку и потянуть за собой, будто не хотел, чтобы я уходила. Так мы и зашагали вниз по холму к сараю. Он не отпускал мою руку до тех пор, пока не вошел в сарай. Без преувеличения, я уже почти влюбилась в него заново.

К концу экскурсии Парксы были обессилены. Я не сомневалась, что виной всему был Джерри, который вызвался попробовать свои силы в стрижке овец. Достаточно сказать, что он поймал одну из самых вертлявых молодых овечек, и затем было сплошное веселье. Как он ни исхитрялся, овца была хитрее.

– Иди сюда, упрямая девчонка, – крикнул Джерри, когда овца выскользнула из его объятий. Когда он снова схватил ее, казалось, что на какое-то время ситуация была под контролем, но затем овечка проскользнула прямо между его ног. – Думаю, мне больше повезет с жирной свиньей!

– Бекон был бы для тебя лучшим стимулом, это уж точно, – поддразнила мужа Мэри.

Колин шагнул вперед и заставил овцу подчиниться, умудрившись за считаные мгновения остричь ее. Я зачарованно наблюдала за происходящим. Колин сбросил пальто, и его плотный серый свитер обтягивал мускулистое тело. Исчез тот стройный молодой парень, которого я знала раньше, и на его месте появился настоящий крепкий мужчина. Когда он поднял овцу, словно она была легкая, как пушинка, сразу стало понятно, откуда у него такие мускулы.

Несмотря на холодный ветер, который встретил нас снаружи, я ощутила облегчение от его порывов, кусающих лицо, так как чувствовала, что кровь моя была горячее обычного. Каким бы неожиданным это ни казалось, сейчас Колин был еще привлекательнее, чем в юности, и это говорило о многом, потому что и тогда он был невероятно сексуален.

Я предложила