- А как же «пеняйте на себя, вы сами пришли»? – напомнила я. – А еще кто-то утверждал, что любит дамочек постарше.

- Н-не люблю!

- То есть, я тебя совсем не нравлюсь? – вздохнула притворно. – Слишком стара в свои двадцать с небольшим лет, да?

- Нет, что вы, - его взгляд заметался. – Вы очень красивая и…

- И что?

- И сильная магисса!

Если бы. Сердце царапнула печаль. Я могла бы стать такой. Моя сила начала расцветать после замужества. Но он заковал ее в тиски, и теперь это мощное пламя билось о стенки темницы, как бабочка в кувшине. А мне приходилось использовать заряженные силой амулеты, как сейчас, ведь в моем распоряжении лишь те крохи, что просачиваются сквозь небольшие трещинки в том «кувшине».

- Не хотел вас обидеть, леди! – парень еще сильнее перепугался, решив, что я всерьез расстроилась из-за него.

- Вон отсюда, все! – бросила я. – И учтите, каждого запомнила и пометила заклинанием. Если магия наябедничает на вас – хотя бы за то, что вы косо посмотрите на служанку или осмелитесь нахамить сестре, я вернусь, и мало ни одному из вас не покажется, ясно?

- Да-да-да, госпожа! – торопливо закивали они и гуськом потянулись к выходу, не веря своему счастью, кажется.

- И Якова с собой прихватите, если он еще не помер со страху, - кивнула на ухажера Дейзи, без движения замершего на полу. – Побыстрее, вон все!

Комната опустела. Я посмотрела на поникшую драконицу.

- Будете ругаться? – пробурчала она, когда я подошла ближе. – Знаю, заслужила. Все вышло, как вы и говорили. Он меня предал, - голосок задрожал, по щекам градом покатились слезы.

- Он просто мерзавец, - обняла ее, и девушка разрыдалась. – Таких, увы, много. Но теперь ты поумнеешь, правда? Могу я надеяться, что ты больше не будешь вдохновенно творить ерунду? – погладила ее по волосам.

- Не бу-ду, - сквозь всхлипы ответила Дейзи и, отстранившись, глянула на меня с восхищением. – Вы их так лихо под орех разделали! – заплаканные глазки засияли. - А можно мне тоже так научиться?

- Это зависит от твоего магического резерва. Надо проверить задатки и тогда будет видно. Отец у тебя очень сильный, так что пустышкой по магии ты быть не можешь. Но надо очень упорно тренироваться, сможешь?

- Смогу, - закивала она, - я очень, очень упорная!

- Заметила уже, - рассмеялась в ответ. – Если ту энергию, которую ты тратишь на поиски проблем, направишь на пробуждение своей магии, то у тебя непременно получится. А теперь иди, надо ехать домой.

- А вы?

- Подожди меня на улице, я скоро.

Посмотрела ей вслед и сосредоточилась на том, чтобы «прибраться». Вспышки магии необходимо тщательно зачищать, чтобы он меня не нашел по этим следам. Ведь для опытного взгляда они как маяки светят на много миль вокруг.

Но оказалось, что уже поздно.

- Вот и ты, птичка моя, - голос ударил в спину, причинив такую боль, будто из меня выдернули позвоночник.

Не было нужды оборачиваться, чтобы понять, что сбылся мой кошмар.

Он. Меня. Нашел.

Глава 26

- Отдаю тебе должное, ты научилась хорошо прятаться, - ледяные ладони легли на мои плечи. – Но от меня не убежишь, ты же знаешь. Я тебя все равно найду, как ни старайся, Магодэйна Дезире Ингер Ришоф-Перье, урожденная баронесса де Контэ.

Он развернул меня лицом к себе, и я уперлась взглядом в непроглядно черные глаза. В нашу первую встречу я утонула в них, сочтя их обладателя мрачно красивым. То есть, в меру загадочным, чтобы девичье сердечко дрогнуло. Шутливый разговор во время конной прогулки в полях познакомил меня, совсем еще юную тогда, с сильным насыщенным баритоном, веселым смехом и оставил приятное впечатление об их обладателе.

Следующая встреча позволила ему обосноваться в моих мыслях, а еще несколько заставили ждать этих свиданий с нетерпением. Он был вежлив, внимателен, дарил цветы и смотрел так, что по коже бешеными стадами бегали мурашки, а щеки розовели. Сильно стараться, чтобы влюбить в себя провинциальную несмышленую девчонку, ему не пришлось.

Вскоре я увидела его на пороге нашего с отцом дома. Красивый костюм и шляпа, пышный букет, коробка конфет и вина – кавалер, благоухающий розовым мылом, основательно подготовился.

- Корвин Ингер, - представился он, прищелкнув каблуками и отвесив поклон моему папе. – Прошу прощения, что явился без приглашения. Я бы хотел переговорить с отцом этой юной леди, дабы обозначить свои намерения и ухаживать за ней в соответствии с традициями и этикетом, милорд. Позволите пройти в дом?

Получив разрешение, он отдал мне букет и шуршащую коробку конфет – со знаменитым золотым вензелем на крышке, который свидетельствовал о том, что они изготовлены вручную в королевской кондитерской.

До сих пор помню вкус тех сладостей – шоколад с перцем и разными добавками. С тех пор для меня это вкус беды. Неотвратимой, жгучей, прячущей яд за искушающей сладостью. Острый осколок скорлупки грецкого ореха, попавшийся в угощении, в тот день поцарапал мне губу, до крови. Но я не подала вида. Хотелось, чтобы наша история началась не с этого досадного недоразумения, а с милого чаепития, пристального допроса моего отца – Корвин выдержал его с блеском, и сорванного с губ поцелуя, когда я провожала официального кавалера до ворот.

- У твоих губ привкус крови, - сказал он, отстранившись.

- Прости, прикусила нечаянно, - соврала я – сама не знаю, почему.

Так и повелось потом, ложь сама собой срывалась с губ. Сначала из-за того, что не хотела расстраивать Корвина. А потом из-за того, что боялась его гнева. Мне, всегда бесхитростной, не имеющей необходимости говорить неправду, пришлось учиться изворачиваться, придумывать небылицы на ходу и врать, глядя в глаза. Не краснея и не подавая виду, как сама себе противна после всего этого.

- Мне нравится вкус даже твоей крови, - черные глаза новоявленного ухажера блеснули, и по коже пробежал холодок, как от летнего сквозняка, лизнувшего вспотевшую под корсетом спину.

Он много ее потом выпил – моей крови. И образно выражаясь, и напрямую. Казалось, Корвин тянул из меня душу, по капельке, наслаждаясь и процессом, и вкусом. У нас было много всего. Беззаботный и довольно счастливый год после свадьбы, который мы прожили в небольшом поместье