Мы использовали метод дрессировки с сигнализатором и стремились сделать так, чтобы собаки научились самостоятельно решать задачи – мы только поставляли им сырье, а они должны были принимать решения.

Тренируя собак, которые реагируют на звуковые раздражители без какого-либо вмешательства человека (потому что их владельцы глухие и не слышат звуков), я знала, что стимулы должны активировать определенное поведение. В этом работа с запахами ничем не отличалась от работы со звуками: это называется стимульная регуляция поведения. При обнаружении рака его запах должен вызвать у собаки определенную реакцию без какого-либо взаимодействия с проводником.

Кроме того, работая с охотничьими собаками, я поняла, как они ощущали схемы расположения запахов в сложных условиях, следуя за одним запахом среди многих других. Именно так и должны поступать собаки-детекторы, если их обучить должным образом. А после опыта с моим прекрасным парализованным Вуди я знала, что собак можно научить решать достаточно сложные задачи.

Все эти три момента легли в основу моей идеи о том, как запустить процесс исследования. Был еще один важный элемент работы: с самого начала я была заинтересована в том, чтобы избежать случайного искажения результатов – это был один из краеугольных камней нашей работы. Все должно быть сделано исключительно точно с научной точки зрения. Я не знаю, откуда взялось это понимание, но я старательно меняла перчатки после обработки каждого образца мочи. Любой, кто помогал на этом этапе испытаний или работал со мной, должен был научиться делать то же самое – в итоге мы использовали тысячи тонких пластиковых перчаток.

Мы постарались сделать все правильно, даже консультировались с ветеринарами, чтобы установить, что нюхание образцов мочи никоим образом не угрожает собакам – смехотворные меры предосторожности, ведь наши четвероногие хвостатые друзья постоянно обнюхивают всякую гадость. Но надо было расставить все точки над «i», мы не могли рисковать получить критическое замечание, что вот «они эксплуатируют бедных животных».

***

В первую группу собак, которая отправилась на тренировку, входил мой щенок Тангль, шоколадный кокер-спаниель с невозмутимым характером, спокойный и трудолюбивый. Он не становился чрезмерно возбужденным, никогда не боялся людей, наблюдавших за его работой. Это был сдержанный, самодостаточный пес, который никогда не требовал слишком много внимания и щедрых похвал.

Я купила Тангля, так как хотела подготовить для этой работы молодого спаниеля, поскольку Дилл, помогающий мне самоутвердиться в данной сфере, был уже слишком стар, чтобы его можно было использовать в испытаниях. Я не оставила никого из щенков Дилла за исключением Вуди. Когда тебя окружают прекрасные собаки, сначала и не задумываешься о сохранении их потомства, пока не становится поздно.

У меня есть подруга – Фрэнсис Брукс, она живет в Шотландии. Я познакомилась с ней, когда занималась дрессировкой охотничьих собак. Меня всегда интересовали шотландские охотничьи собаки, так как у них есть сильные рабочие линии, но многие из них обучаются по старым проверенным методам, которые мне не нравятся. Я увидела рекламу Фрэнсис и ее собак, и она сказала, что использует методы дрессировки, основанные на позитиве, поэтому я позвонила ей. Мы сразу поладили, и она пригласила меня с моими собаками к себе, чтобы мы могли вместе проводить обучение животных. Во время второго моего визита она сказала, что уезжает на пару недель и нашла молодого человека, который будет заботиться о ее псарне. Она проверила его рекомендации и была уверена, что тот подойдет для этой работы. Она упомянула его имя – Роб Харрис. Жизнь полна невероятных поворотов и совпадений, и, как вы позже узнаете, Роб Харрис сыграет важную роль в моей судьбе.

Однажды Фрэнсис позвонила и спросила, не хочу ли я взять щенка, так как у нее был шоколадно-коричневый мальчик, которого я могла бы забрать. Совпадение просто удивительное, так что я сразу же поехала в «Дамфрис и Галлоуэй», чтобы посмотреть на него.

Уже в самую первую нашу встречу, когда он был еще совсем маленьким, он вел себя как взрослый пес, отлично разбирающийся в реалиях окружающего его мира. Большинство рабочих кокеров немного взбалмошны и нуждаются в дрессировке. Хотя это очень умные собаки и быстро учатся, они способны обмануть вас, если вы не будете постоянно начеку.

С мистером Т. ничего такого не было. Мне почти не приходилось дрессировать его. Он быстро шагал рядом со мной, куда бы я ни шла, никогда не гнался за чем-то или кем-то, если только не получал соответствующую команду. Когда я брала его на соревнования подружейных собак, он отлично охотился, при этом я вообще не слышала, чтобы он лаял. Я назвала его в честь пива Тангльфут, которое варят в Дорсете, – оно было моим любимым в молодости.

Тангль отлично вписался в стаю собак, живших в нашем доме, но остальные псы никогда его особенно не любили. Во всяком случае, казалось, что они относятся к нему равнодушно. Они не смогли отправить его на самый низ иерархической лестницы, что иногда случается, когда щенок приходит в дом, где уже жили другие собаки, но и особо не интересовались им, а он – ими. Сейчас я думаю, что так произошло из-за того, что Вуди требовалось столько моего внимания и поддержки. Тангль просто определил свое место и радостно засеменил рядом со мной. Он сразу же был взят на обучение выявления рака и на протяжении всей своей жизни всегда работал очень тщательно и сосредоточенно.

Бидди была еще одним кокер-спаниелем, жившим со мной и Энди, и мой муж тренировал ее. Она была меньше Тангля, ее вывели в Шотландии для работы подружейной собакой. Еще одной шотландской охотничьей собакой была Джейд, черный лабрадор. Третьим спаниелем была кокер Би (Пчелка), на этот раз черная. Она была нахальной, озорной, экстравертивной, любила внимание. Элиза была семилетним папийоном, собачкой миниатюрной породы – необычный выбор. Папийоны обычно не используются в качестве рабочих собак, по сути, они являются той-спаниелями, поэтому мы надеялись, что Элиза справится с работой. И она не подкачала.

Тодди был пятилетней дворнягой с рыжеватой шубкой, он оказался самым обучаемым и успешным псом в нашей команде. Он очень быстро пробегал мимо образцов, определяя нужный, в то время как Танглю необходимо было потратить несколько секунд на каждый образец, тщательно обнюхивая их, прежде чем принимать решение.

В начале обучения было еще две собаки – Титч, двухлетняя самка джек-рассел-терьера, маленькая даже для своей породы, отсюда и ее имя (Коротышка). Ее бросили, и центр спасения собак отдал ее в организацию «Слышащие собаки для глухих», но она не подходила для нашей работы. Я отвезла ее домой и помогла ей реабилитироваться. Мы старались использовать Титч для обучения, но она просто не воспринимала науку. Я нашла для нее прекрасную семью, там уже был Риф, десятимесячный щенок немецкого жесткошерстного пойнтера, которого готовили для соревнований на сообразительность, но потом отсеяли, так как у хозяев не было времени для дополнительного обучения пса.