Я стиснула зубы. Какие они все-таки сволочи, демоны! Всё прекрасно понимают. Нормальная земная женщина будет страдать в разлуке с семьей и никогда не ляжет с другим мужчиной по доброй воле!

Но им на это плевать. Они все равно похищают землянок. Будь у меня самой сейчас под рукой папин макаров, я бы не колеблясь всадила в Каэрха пулю. А потом и в Дораха, который наверняка сам же и издал эти проклятые законы про доноров! И в Вассермана заодно, продажного прислужника демонов.

Чудовищным усилием воли я подавила гнев, рвущийся наружу сокрушительной волной. Не время злиться. Неделю отсрочки Каэрх дает. За это время постараюсь разобраться в сумасбродных порядках демонов и придумать, как вызволить Марину насовсем.

В конце концов, Дорах оценил меня в стоимость целой планеты. Что-то такое ему нужно от меня, что должно окупить немыслимую сумму. И вряд ли это банальные потрахушки. Что-то особенное. Надо разобраться, отыскать рычаги давления. Их не может не быть.

— Ладно, — процедила сквозь зубы. — Неделя так неделя. Твой братец не даст и того. Но ты еще оставишь в кабинете записку от меня.

— Ты говорила о двух условиях, — ухмыльнулся Каэрх.

— Забыла, — огрызнулась я. — Тут имя свое забудешь, в вашем добром расчудесном Мейлисе.

— Пиши уже.

Легко сказать, пиши. А на чем? Я огляделась по сторонам. Подошла к столу. Ничего похожего на письменные принадлежности. Каэрх щелкнул пальцами, и прямо с потолка на меня свалился карандаш. Следом спланировал лист бумаги.

— Надеюсь, его высочество не рассердится, что колдую в его доме без разрешения.

Я схватила лист и черкнула пару строк. Особо не изощрялась. Дурацкая версия со сверхсекретным правительственным заданием уже не прокатила бы. Так что я написала просто — со мной и Мариной все в порядке, нас не убили, не расчленили на органы, не изнасиловали. Не стала добавлять — пока. Но вернуться домой не можем, искать нас смысла нет. Свернула лист и протянула Каэрху.

— А ты точно сможешь забрать Марину из дома Лаймаха?!

Если вдруг выяснится, что Каэрх не сможет туда проникнуть, весь мой гениальный план пойдет насмарку.

— Смогу, — усмехнулся курчавый демонюга. — Когда демон мертв, защита его дома обрушивается. Любой может ввалиться, учинить веселье и разврат. Я был мертв четыре минуты. Братец похилее будет. Я должен получить еще пару минут форы. Успею уволочь твою подружку.

— Пистолет вернешь на место?

— Обещаю постараться. Если у братца не найдется камушка за пазухой. Сама понимаешь, в итоге мертвым может оказаться не он, а снова я.

— Ты уж постарайся, чтобы наоборот. Запоминай шифр и адрес.

Я назвала цифры. Следом продиктовала, где живут родители. Каэрх кивнул, выслушав.

— Сообразительная ты, Рябченкова. Намается с тобой Дорах. Впрочем, он сам не лыком шит. Никогда не был, даром что продул тогда…

Он осекся. А я наоборот насторожилась.

— Кому продул?

— Это уж ты сама его спросил, я между вами влезать не буду. Дорах не тот парень, кому я хочу переходить дорогу. Ты мне все сказала? Что-то еще осталось важное?

— Вроде все… Папа ложится спать в половине десятого вечера по нашему времени. До этого есть риск застать его в кабинете. Подожди, но не затягивай. Я очень боюсь за Марину, что твой брат успеет сотворить с ней.

— Понял. Не переживай, отберу твою подружку. Лаймах никогда не был главным умником в нашей семейке. И сегодня он уже израсходовал запас интеллекта и хитрости. Теперь моя очередь уделать его по самую маковку.

Я вздохнула.

— Ну тогда — с Богом.

Меня не смутила ирония подобного пожелания демону. Каэрх одарил меня на прощанье фирменной голливудской лыбой и вышел в коридор. Я с трудом сдержала желание перекрестить его на дорожку. Это было бы совсем неуместно в том месте, где я находилась.

Я уже собиралась выйти следом, как навстречу элегантной, непринужденной походкой вошел Дорах собственной персоной.

— Как прошла беседа, Алена? — спросил любезно, почти ласково.

Стиснула кулаки так, что ногти впились в кожу. Ненавижу эту приторно-притворную вежливость. Ненавижу его. Такого холеного, такого самоуверенного. Непоколебимого в своем праве делать все, что пожелает с земными женщинами. Такими, как я и Марина.

— Прошла, благодарю, — проговорила сквозь зубы. — Теперь с удовольствием услышу от вас, зачем вы издали закон, что доноров отпускать нельзя. Или это тоже секретная информация, которую я «не готова» услышать?

Качнул головой с лицемерно опечаленным выражением на физиономии. Смуглой и ошеломляюще сексапильной, как ни противно признать.

— Это как раз очень просто и ничуть не секретно. Доноры слишком важны, чтобы их отпускать. Они представляют колоссальную ценность для Мейлиса.

— А почему вы так с ними обращаетесь?! Вешаете на цепь, ставите тавро, угрожаете?

— Только с теми, кто отказывается исполнять свою задачу.

— Это какую же? Позволять вам трахать себя?

Ничуть не устыдилась вульгарного слова. Сказала бы еще жестче — демон того заслуживал. Может, его отвратит моя нарочитая грубость. Вон сам какой аристократ — на кой ему сдалась хабалка вроде меня?

Вопреки всем надеждам, бывший венценосный демонюга даже не поморщился от моего хамства и прямолинейности. Лишь улыбнулся широко и соблазняюще.

— А что для тебя в этом такого ужасного и непереносимого, Алена? Полагаешь, секс с демоном причинит тебе боль? Не волнуйся, Высшие умеют сдерживать боевую трансформу в такие моменты. Ну а Младшие просто не занимаются сексом в боевом обличье. Оно не предназначено для того — ты имела возможность наблюдать.

— Наблюдать что? Огромные торчащие елдаки в вашей боевой трансформе? Зачем они у вас тогда в таком виде, если это обличье не предназначено для секса?

И вновь Дорах ни капли не смутился. Наверно, я могла бы изрыгать мат и непотребства в каждом слове — а он так и продолжал бы со мной беседовать с аристократической непринужденностью.

— Гормональные выбросы при перевоплощении, — пожал плечами. — Мы демоны, Алена, а не роботы. У нас живой организм, подверженный законам физиологии. Как и у людей. Просто с небольшими отличиями.

Ага. Видала я эти отличия. Небольшими их не назовешь. И… что он говорил про Высших, которые сдерживают боевую трансформу? В сексе сдерживают?.. А это значит — они делают это в обличье монстра?!

Спросила вслух.

— Наша трансформа обладает чуть менее устрашающим видом, — охотно пояснил Дорах. — Это обусловлено тем, что Высшие — стратеги, а не солдаты, как Младшие. Нам ни к чему иметь могучие мускулы и пугать противника внешним видом. Кроме того, Высшие пользуются магией как оружием. У нашей боевой ипостаси нет радикальных отличий с нашим повседневным обликом… и мы способны заниматься любовью в таком состоянии.