– И после этого отказались стать его женой? Вы не считаете это жестоким?

– Без комментариев.

– Но вы чувствуете свою вину?

– Да!»

Господи, кто сказал, будто история повторяется во второй раз в качестве фарса? Неправда! Трагедия – всегда трагедия. Вновь и вновь. Жалкая трусиха! Ты всегда прятала голову в песок, подобно глупому страусу. Но сейчас тебе не удастся этого сделать. Ты должна успеть, или с этой виной тебе придется жить до конца дней. Как это можно вынести? Ты должна успеть!

Лена прибавила скорость. 150! Она сжалась в комок. Справа, у обочины, взметнулся полосатый жезл гаишника.

«Боже, только не это!»

Тормоза завизжали, как наказанный пес.

– Лейтенант Назаров, – гаишник сурово сдвинул брови. – Вы превысили скорость. Попрошу документы.

Лена протянула права.

– Простите, – она умоляюще сжала пальцы, – с моей подругой произошло что-то ужасное. Мне нужно быстрее…

– Та-ак, – протянул лейтенант, возвращая права. – Сейчас на угон проверим.

– Какой угон? Она в салоне куплена!

– Ну и что? – флегматично заметил лейтенант. – Это ничего не значит.

Он щелкнул рацией. Лена, притопывая ногой об асфальт, кусала губы.

– Чистая, – сообщил лейтенант. – Откройте багажник.

– Пожалуйста. Послушайте, моя подруга, может быть, умирает! Возьмите штраф и разрешите мне ехать, прошу Вас!

– А вы – врач?

– Нет, но «Скорая» не едет, потому что я не могу назвать точный адрес. Знаю только, как проехать. Пожалуйста, помогите мне, я должна успеть…

– Аптечку покажите. И огнетушитель.

– Да забирайте и права, и машину! – крикнула Лена. – Я поймаю такси.

Лейтенант Назаров задумчиво почесал за ухом шариковой ручкой.

– А вам далеко?

– Николина гора.

– М-да… Она, ваша подруга, что – из «крутых»?

– Она манекенщица, ясно? И я – тоже.

– Ладно, – махнул рукой лейтенант, – плати штраф и езжай.

– Сколько?

Лейтенант, похоже, мучительно раздумывал.

– Пятьсот рублей.

Лена полезла в нагрудный карман и с ужасом обнаружила, что оставила кошелек с рублями дома. «Черт!»

Она лихорадочно рылась во всех возможных местах, где носила деньги, и – «Есть Бог на небе!» – нашла несколько стодолларовых купюр, приготовленных для обмена.

– Вот. Других нет.

Лейтенант с сомнением взял купюру, в мгновение ока, как пианист по клавиатуре, пробежал по ней пальцами, и, убедившись в подлинности, вторично почесал себя ручкой за ухом, что, вероятно, означало напряженный мыслительный процесс.

– Спешишь, значит?

– Да, очень, говорю Вам.

– Там, дальше, тоже наши стоят, трасса-то правительственная… – дипломатично поведал лейтенант Назаров. – Если разгонишься – везде тормозить будут. На всех баксов не хватит.

– Что же делать?!

– Ладно, – он перешел на заговорщицкий шепот. – Давай еще одну такую же бумажку, и я тебя до места с мигалками провожу. Как президента.

Пугая честных обитателей коттеджного поселка, ревущая сиренами кавалькада подъехала к особняку Ады. Выскочивший из служебного помещения охранник с автоматом наперевес поинтересовался, в чем, собственно, дело.

– Это я! – воскликнула Лена. – Уберите оружие!

Она подбежала к дверям и принялась звонить и стучать.

– Вообще-то она дома, – недоуменно сказал охранник, набирая номер по мобильнику. – Не отвечает.

– Ломайте дверь! – крикнула Лена.

– Да вы что?!

– С ней что-то случилось, я ей звонила. Мы должны попасть внутрь. Ломайте!

– Да фиг ее сломаешь, – пнув дверь ногой, сказал лейтенант, – она ж железная внутри. И на окнах – решетки.

– Черт возьми, – рявкнула Лена, – мужики вы или нет? Отойдите!

Она прыгнула в машину и, круто развернувшись, поехала прочь.

– Да… Дурдом у вас тут, – сочувственно заметил лейтенант охраннику.

– Не то слово. С жиру бесятся…

Он хотел еще что-то добавить, но в этот момент взревел мотор.

Серебристая «Вольво» на полной скорости четко вписалась в дверной проем. Раздался оглушительный треск, звон бьющихся стекол, заливистый собачий лай. Из образовавшейся дыры выскочила маленькая собачонка и, схватив подбежавшего охранника зубами за брючину, потащила внутрь.

– Да оставьте вы меня, в дом бегите! – Лена с трудом выкарабкивалась из застрявшего в пробитой амбразуре автомобиля.

В спальне на полу лежала девушка в вишневом платье. Ее лицо и губы были алебастрово-белыми, с синеватым отливом. Рядом валялся мобильник. Собака подняла кверху мохнатую мордочку и протяжно завыла.

– Господи… – отступая назад, прошептал охранник.

– Ой, бля… – почесал за ухом сержант.

Лена схватила трубку:

– Надо «скорую», быстрее! – ее взгляд упал на стоящий на тумбочке пустой пузырек. – Это отравление таблетками!

– Пока твоя «Скорая» доедет, мы все успеем коньки отбросить, – проворчал лейтенант, поднимая Аду и перекидывая через плечо, – сами в больницу отвезем…

Он помчался к выходу.

– Эй! – крикнул вслед охранник. – А кто заплатит за сломанную дверь?!

Юлька открыла глаза. Под заплеванным потолком покачивалась одинокая лампочка на длинном черном проводе.

– Где я?!

Она села. Тупая боль тотчас шарахнула в виски. Заныли все мышцы. Застонав, Юлька огляделась по сторонам. Кругом валялись пустые бутылки, грязные бинты, куски ваты, шприцы. И вперемешку с этим, вповалку, на каких-то одеялах и матрацах – полуодетые парни и девушки. Замызганные, помятые, в размытых кругах косметики на бессмысленных лицах. В комнате стояла нестерпимая вонь, помесь запаха немытых тел и испражнений. Юлька почувствовала, как тошнота подступает к горлу.

«Как я попала в этот притон?!»

Память тотчас принялась услужливо подбрасывать несвязные клоки, из которых Юлька попыталась составить рассказ о прошедшей ночи.

Кокаин. Автомобиль. Какая-то дискотека. Ребята. Знакомство. «Винт».

Снова машина, компания… Квартира. Секс… Еще и еще… «Боже!»

Юлька в ужасе вскочила. Разодранное платье болталось на ней, как старый халат на огородном пугале. Колготок, как и нижнего белья, не было в помине.

«Сколько их было? Кто они?! Какой кошмар, я же могла заразиться чем угодно, даже СПИДом! Нужно срочно продезинфицироваться!»