litbaza книги онлайнФэнтезиЖена тигра - Теа Обрехт

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 101
Перейти на страницу:

Я невольно сделала к ней еще несколько шагов на цыпочках и сразу почувствовала резкий запах ракии из грецких орехов. Все было ясно. Они намочили простыню в ракии, пытаясь сбить девочке температуру. Этот так называемый морской способ, весьма, кстати, рискованный, считался в народе очень действенным. Сотрудники «скорой помощи», да и мы у себя в клинике не раз имели дело с его печальными последствиями, но нам никак не удавалось внушить молодым матерям, что, желая поскорее сбить ребенку температуру, не всегда стоит прибегать к древним целительским приемам их бабок и матерей.

Я осторожно протянула руку, стараясь не потревожить спящую женщину, и тыльной стороной ладони коснулась лба девочки. Он был теплый и влажный — температуру ей действительно сбили, вот только вряд ли надолго. Сказать, сколь высока она была и не поднимется ли вскоре снова, было невозможно, однако девочка выглядела спокойной и без напряжения следила за мной, прижимаясь щекой к шее спящей матери. Она даже головы не подняла, когда я, пятясь задом, поспешила выбраться из комнаты.

Я немного посидела на террасе, поджидая возвращения землекопов, но прошел час, а они и не думали появляться. В доме стояла какая-то застывшая тишина, словно там вообще не было никаких людей. Больная малышка явно уснула, притих даже попугай, спустившийся было на дно клетки и какое-то время бродивший там, цокая когтями. Я сидела в этой абсолютной тишине и слышала только один непрерывный звук — долгие гудки в телефонной трубке, которую в больнице Здревкова так никто ни разу и не снял. Наконец, накушавшись этих бессмысленных гудков досыта, я стащила с крючка свой белый медицинский халат и вышла из дому, намереваясь отыскать нужную тропу и подняться на виноградник.

Сразу за домом Барбы Ивана и Нады я никакой тропинки, ведущей наверх, не обнаружила и немного прошла в северном направлении, то есть к центральной площади селения, где над крышами торчал безмолвный шпиль монастыря. Было еще слишком рано, ресторанчики и магазины закрыты, решетки грилей холодны, в воздухе не ощущалось ничего, кроме мощного, тяжелого запаха моря. Я прошла уже, наверное, с километр, но пока что кругом были одни дома, обычные приморские, сложенные из камня, с оштукатуренными стенами, железными решетками на открытых окнах, мигающими и дребезжащими неоновыми вывесками, где слово «пансион» написано на трех-четырех языках. Я прошла под зеленой аркадой, миновала навес, засыпанный сосновыми иглами, по краю которого, как пожар, горели яркие желтые, красные и синие огни, и вышла к кемпингу «Брежевина». Его территория, плоская, поросшая сухой травой и огороженная проволочной сеткой, была вся залита лунным светом.

Вдоль одной из сторон этой площадки для кемпинга тянулся канал, выложенный зеленоватыми камнями и уходивший куда-то вдаль. Я решила, что туда мне и следует направиться. Мелькали зеленые ставни, ящики с цветами на подоконниках, время от времени попадались гаражи, в них находились накрытые брезентом машины, на крышах которых удобно устроились на ночь куры. У ворот домов стояли тачки с кирпичом или цементом, а то и с навозом, кое-где имелись коптильни для рыбы. Разумеется, в каждом дворе от дома к дому тянулись веревки для просушки белья, с которых тяжело свисали мокрые простыни, распятые рубахи, казавшиеся обезглавленными, и ряды носков, пришпиленных прищепками. В одном палисаднике тихонько вздыхал привязанный к дереву черный ослик с мягкой мордой.

Добравшись до конца канала, я обнаружила ворота, ведущие на виноградник. На них не было никакой вывески, столбы покрывал толстый налет морской соли, так и висевшей в воздухе. За воротами виднелись стройные ряды кипарисов, поднимавшиеся по склону, и складки белого известняка. Заря уже вовсю разгоралась, и небо над горой стало белым. В тени под лозами хорошо были видны фигуры людей, которые по кругу окапывали виноградные кусты. В основном это были мужчины. Они то и дело распрямляли спины, потягивались, почесывались, закуривали. В целом, как мне показалось, там было человек семь или восемь. Они разбрелись по склону холма и сосредоточенно копали землю, но в каком-то странном порядке, точнее, беспорядке — одновременно на всей территории виноградника вплоть до линии кипарисов и дальше, до самого верха. Там виноградник сменялся зарослями каких-то низкорослых кустов, а потом полосой голой земли, влажной от утренней росы. Звон заступов, который я слышала всю ночь, здесь, на склоне холма, отчего-то не казался таким уж громким. Чуть повыше того места, где я стояла, один землекоп что-то пел за работой.

Не слишком уверенно ступая по мягкой земле, в которой то и дело попадались всевозможные бугорки и ямки, я двинулась вдоль ряда лоз. Глаза мои уже привыкли к утренним сумеркам, и я вскоре набрела на какого-то коренастого человека в шляпе, который сидел на земле в нескольких метрах от меня, опершись спиной о воткнутый заступ. Смотрел он при этом в другую сторону и не видел, как я подошла. Мужчина был занят тем, что вытаскивал затычку из своей фляжки, и я уже открыла рот, чтобы с ним поздороваться, но тут моя нога попала в очередную ямку. Я громко охнула и рухнула на землю.

Я уже пыталась подняться, когда он меня заметил. Похоже, от страха у него перехватило дыхание. Землекоп посмотрел на меня совершенно дикими глазами, вдруг вскочил и стал пятиться назад. У него даже губы посинели и задрожали. Он все звал Матерь Божью и истово крестился. Потом — впрочем, может, мне показалось — этот тип замахнулся на меня своим заступом.

Я поняла, что сейчас он меня ударит, подняла руки и закричала, что я врач, врач и не надо меня бить…

Мужчина еще с минуту приходил в себя, а потом, все еще тяжело дыша от пережитого потрясения, перекрестился и воскликнул:

— Да что ты тут делаешь-то, черт тебя подери!

Мое появление оказалось большой неожиданностью и для других землекопов, и теперь они выныривали отовсюду. В зелени виноградных лоз виднелись их головы, руки, заступы, но лица пока еще были почти неразличимы. Кто-то вышел вперед, держа в руке фонарик, и яркий луч света ударил мне прямо в глаза.

— Ты ее видишь? — спросил у кого-то тот коренастый землекоп, что стал невольной жертвой моего внезапного появления. — Даре, я спрашиваю, ты видишь ее?

Тот, к кому он обращался, только что материализовался из углового ряда лоз на нижнем конце склона и ответил довольно пренебрежительно:

— А я-то думал, ты нашел что-нибудь стоящее!

Это был худой, как спичка, коротышка, но уши у него оказались поистине замечательные — кошмарно оттопыренные и по форме напоминавшие ручки кастрюли. Пот, выступивший на лице Даре, прокладывал дорожки в тонком слое бледной пыли, плотной коркой запекшейся в морщинах вокруг глаз и рта.

— Нет, Даре, скажи, ты ее видишь?

— Да вижу я ее, вижу, все нормально, — ответил толстяку Даре, хлопнув его по плечу. — Все в порядке. — Затем он обернулся ко мне: — Вы зачем это сюда забрались, а? — Ответа у меня не нашлось, и Даре продолжил: — Вам что, делать больше нечего? С какой стати вы по ночам к людям подкрадываетесь? Вы вообще в своем уме?

— Я врач, — сказала я, чувствуя себя полной дурой.

Он мельком оглядел мой белый халат, теперь, правда, безнадежно перепачканный пылью и еще чем-то малоприятным, но я все же очень надеялась, что это просто глина, покачал головой и заявил:

1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 101
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?