Четверо вампиров также обнажили мечи, видимо, решив, что не стоит рисковать и драться традиционным способом, то есть когтями и клыками. У противника было оружие, и, судя по количеству чужой крови на одежде и лице, он неплохо умел им пользоваться. Один кровосос не принял участия в драке, подельники оставили его удерживать жертву, пока они не проучат наглеца, осмелившегося бросить им вызов. И тут Штелер увидел заплаканное лицо женщины. Кровь мгновенно ударила в голову моррона и бешено забарабанила по вискам, чуть не разрывая сосуды. Это была Она, та самая танцовщица из трактира, с которой он так и не успел познакомиться.

Ярость ввергла мозг моррона в пучину безумия, и он, позабыв об осторожности, бросился на врага. Он проиграл схватку, проиграл в самом начале, поскольку пренебрег элементарным правилом, которое заставляют выучивать наизусть любого начинающего бойца: «В основе боя одного против нескольких противников должны лежать осторожность и трезвый расчет! Сначала защищаться, а уж затем нападать!»

Первый удар не увенчался успехом, как впрочем, и второй, и третий… Вампиры были быстры и гораздо лучше владели оружием, чем Штелер предполагал. Они легко отразили его непродолжительную атаку, и тут же сами перешли в наступление, ударив одновременно с четырех сторон. От двух летящих сверху мечей моррон ушел, слегка пригнув голову и отскочив в сторону, удар длинного клинка слева парировал, взяв его на перекрестье меча, а вот четвертое лезвие все же достигло цели. Оно скользнуло по ноге и повредило икроножную мышцу. Полковник опустился на одно колено и был уже не в силах подняться. Он не мог встать, не мог быстро двигаться, то есть фактически был обречен. Бой мог завершиться в любой миг, всего через пару-тройку ударов, Юные вампиры были настолько уверены в своей победе, что перестали шипеть и убрали клыки. К противнику перестали относиться серьезно. Разве можно бояться того, кто истекает кровью и полностью беззащитен, кого остается лишь добить?

Штелер знал, что поврежденная мышца быстро срастется. Это был лишь вопрос времени, нескольких минут, а может, даже и секунд. Похоже, не спешившие прикончить его кровососы собрались немного поиграть, а значит, у моррона еще оставался шанс выбраться из передряги.

Важный вопрос, что же произойдет раньше: срастется ли поврежденная мышечная ткань или один из мечей вонзится в грудь моррона, так и остался без ответа. Впрочем, он мгновенно потерял значимость, как только за спинами лыбящихся в преддверии новой веселой потехи вампиров выросла чья-то не очень высокая, но широкоплечая тень.

– Марстел, сзади!!! – успел выкрикнуть охранявший танцовщицу вампир, но опоздал, его товарища уже ничто не могло бы спасти…

Пакостная ухмылка на физиономии одного из вампиров вдруг сменилась гримасой боли. Он широко открыл рот, то ли пытаясь вдохнуть, то ли закричать, но так и не смог произнести ни звука. Послышался хруст ломаемых костей и треск распарываемой ткани. Тело несчастного изогнулось, прогнулось назад, сведя вместе лопатки, а из его живота, точно там, где находится солнечное сплетение, внезапно появился окровавленный кончик лезвия. Марстел испустил последний хрип вперемешку с кровью и упал лицом вниз на мостовую, так и не выпустив из рук меча. Вампиры встрепенулись и занервничали. Из спины их мертвого товарища торчала рукоять кинжала, но ведь поблизости никого не было, даже тени, которую несколько секунд назад приметили моррон и один из вампиров.

– Что за чертовщина?! – выкрикнул Квил, как и его приятели, испуганно озираясь по сторонам и хаотично рассекая воздух вокруг себя мечами.

Ответом ему стал лишь душераздирающий крик. Вампир, охранявший танцовщицу, вдруг плотно прижался спиной к стене и задергался в безумном танце конвульсий. Из его окровавленной груди торчала точно такая же рукоять, а по стене быстро промелькнуло какое-то темное, расплывчатое пятно.

– Что это?! Кто это?! – испуганно, захлебываясь собственной слюной, затараторили наперебой пока еще живые вампиры.

– Уходим! – отдал последний приказ не менее остальных напуганный Квил и, запустив меч в стену, где только секунду назад находилось пятно, первым кинулся прочь из подворотни.

Его подельникам не нужна была повторная команда, они еще быстрее вожака пустились наутек и почти беспрепятственно ретировались с места сражения. Их никто не преследовал, не метал им в спины кинжалы, но когда троица упырей уже почти скрылась из виду, один из вампиров вдруг заорал и, высоко подскочив на бегу, схватился обеими руками за свои шустрые ягодицы. Возможно, их просто свело от неимоверно резкого сокращения и выпрямления мышц, но что более вероятно, невидимый спаситель моррона и танцовщицы дал напоследок негодяю здоровенного пинка.

Тем временем разрезанная мышца Штелера уже благополучно срослась, и он, кряхтя, поднялся на ноги. Бой еще не был окончен, поэтому рука моррона крепко сжимала меч, а глаза пристально вглядывались в темноту, где прятался неизвестно кто, а может, уже и не прятался, а покинул подворотню. Личность спасителя, впрочем, как и его намерения, оставались для Штелера загадкой. Обладающий редким даром невидимости спаситель мог оказаться кем угодно, например, более могущественным хищником, лишь отогнавшим от приглянувшейся ему добычи хилую мелочь.

В отличие от своего горе-заступника, все еще остававшегося в боевой стойке и вглядывающегося в темноту, танцовщица не была удивлена и напугана. Не стесняясь своей наготы, она взялась за укладку растрепанных волос, затем принялась облачаться в разорванные одежды. Как ни странно, но на ее прекрасном лице были видны лишь усталость и… огорчение. У полковника сложилось абсурдное впечатление, что красавица крайне расстроена тем, что не стала пищей вампиров. Впрочем, женщины – существа загадочные, они порой весьма странно проявляют эмоции, и ни одному мужчине никогда не постигнуть, какие мысли бурлят в их прекрасных головках, какими чувствами в тот или иной момент преисполнено трепещущее в восхитительной груди сердце.

Наконец облачившись в разорванное платье, танцовщица обратила внимание на застывшего с мечом в руке моррона и неторопливо направила стопы в его сторону.

– Какая же ты скотина! – с горечью произнесла красавица, подойдя к оцепеневшему Штелеру, и с размаху одарила его звонкой пощечиной.

Из темноты, откуда-то слева и очень близко от моррона, раздался тихий смешок.

– А ты… ты просто мразь! Знать тебя не хочу! – пропел прелестный голосок, обращаясь к кому-то в темноту.

Повергнув моррона в еще большее недоумение, чем то, в котором он пребывал, красавица величественно удалилась, покинула грязную подворотню с грацией и достоинством настоящей королевы, на худой конец, герцогини…

– Забавные они создания, женщины, не правда ли? – послышался за спиной потиравшего раскрасневшуюся щеку полковника красивый, мужской баритон.

Штелер обернулся и от удивления чуть не выронил из руки меч. В шагах трех-четырех от него стоял тот самый наемник с цепью, обмотанной вокруг руки. Неизвестно кто, вампир, человек, а может, кто-то еще, печально улыбался и с интересом смотрел в лицо застигнутого врасплох незадачливого заступника неблагодарных девиц.