Я могу его остановить, правда могу. И могу ему сейчас сделать больно. Но… Не могу. Просто не могу.

Пусть целует. Зато потом, сидя в очередной грязной дыре с остывающим трупаком Зуба, будет что вспомнить…

— Да она заебала! — грохот отшвырнутой на стену, ударившейся о нее и отлетевшей обратно в лоб обидчику двери отрывает нас друг от друга и разносит по противоположным углам туалета.

— Не ори, блядь, — в туалет, предусмотрительно придерживая матерно скрипящую дверь, заходят два четверокурсника. Они переругиваются и заняты только этим. Для нас с Шатром — это благо, потому что только слепой не поймет, чем мы тут занимались полсекунды назад.

У меня красное лицо и взъерошенные волосы, у Шатра — дикий взгляд и сжимающиеся кулаки.

— О, Шатер! — приветственно орет один из вошедших, — ты прикинь, нас Карлсон до зачета не допустила!

Они здороваются, я, пользуясь моментом, подхватываюсь и пытаюсь свалить.

— Полурослик, стоять, — тормозит меня Шатер, — я щас.

Взгляд его предупреждающе сверкает, типа, попробуй только уйди.

Я выдыхаю, киваю обреченно, и выхожу торопливо, потому что парни уже начинают расстегивать джинсы, чтоб использовать туалет по прямому назначению.

В коридоре нервно провожу несколько раз ладонью по волосам, снимаю — надеваю очки, затем вспоминаю про Лолу и Катьку.

Черт, надо бы узнать, чем там разборка завершилась. И кто победил. Не то, чтоб мне есть до этого дело, но хочется быть готовой… Если вдруг победительница предъявит на меня свои права.

— Ну, чего замер?

Спокойный голос Хищника заставляет слегка вздрогнуть. Тихо он ходит все же. Как кот огромный.

Поворачиваюсь, смотрю на него испытующе. Похоже, Шатрову вполне удалось прийти в себя. Глаза уже не горят по-дурному, дышит спокойно. Быстро восстанавливается, молодец…

— Пошли поговорим.

— Куда? У меня пары…

— Пропустишь.

— Я… Не могу!

Это я уже выкрикиваю на бегу, догоняя широко и размеренно шагающего Вадима.

— Можешь.

— Я не… пойду туда, где никого нет!

Шатер останавливается, смотрит на меня, внимательно, пытаясь проникнуть взглядом за стекла очков.

Потом тихо говорит:

— Я тоже. А то разговора не получится. Пошли в столовке посидим.

Затем разворачивается, не дожидаясь моего согласия, и идет дальше.

Я стою, обдумывая ситуацию, потом выдыхаю:

— Ладно. Ладно.

И топаю за ним, размышляя по пути, что это было? И какой финал боя? Кто победил? Я? Он? Ничья?

Или тайм-аут опять?

Когда стоит сказать немного правды, чтобы скрыть много

— Не смотри на меня так, — шиплю я злобно, краснея и кося по сторонам. Пара уже началась, но в столовой всегда есть народ. Могут неправильно понять.

Шатер усмехается, берет зубочистку со стола, сует в рот.

И смотрит на меня, засранец, смотрит, смотрит… Глазами имеет и даже не желает сдерживаться, прикрываться хоть как-то! Приличия соблюдать.

А что делает Маша в этот момент?

Правильно, Маша завороженно отслеживает перемещения зубочистки. Шатер медленно гоняет ее языком из одного угла рта в другой, потом обратно, потом назад, потом обратно…

Сука, да он меня гипнотизирует!

Встряхиваюсь, торопливо отвожу взгляд, пью сок. Кашляю.

Шатер лениво перегибается и шлепает меня по спине.

Больше гладит, конечно, но со стороны, наверно, по-другому выглядит…

Глаза его в этот момент такие… Ну, как у кота расслабленного. Все понимающие и немного насмешливые.

Я решаю прекратить уже этот фарс. Пять минут как сидим, фразами незначительными перебрасываемся. Хватит.

— Слушай, — отдышавшись, начинаю я, — давай мы с тобой договоримся, что ты ничего не видел, а?

Голос у меня звучит неожиданно умоляюще, тупо очень. Черт, Маша, соберись!

— В смысле? Мы же уже об этом договорились? — удивляется он.

— Нет, ты не понял… Чтоб и ты себя со мной вел так же… Ну… без вот этого всего, понимаешь?

— Без чего? Не понимаю.

Играет, сука.

Ладно.

— Без всяких… поползновений в мою сторону, как к девушке, — понижаю я максимально голос, хотя возле нас вообще никого, в столовке сидят еще две компании, да и те в другом углу. И шума от них, кстати, на весь этаж, так что беседу нашу тихую точно никто не услышит.

— А… Это так называется, да? — играется он, — а я думал, что это просто два взрослых человека смотрят друг на друга… И хотят. И делают для этого… Что-то.

— Нет. Не надо мне этого «чего-то», пойми!

— Не понимаю. Почему? Ты же меня хочешь?

— Блин… Что мы вообще обсуждаем?

— Наш будущий секс. Предлагаю сегодня, после пар, ко мне.

Вот это скорость развития событий! Я охереваю и сижу с открытым ртом, не веря, что участвую в подобном бреде.

Хотя, что в моей жизни гребанной не бред?

Но как же я отстала от жизни-то, за год непрерывного сидения с бревном Зубом в замкнутом пространстве!

Или это просто ситуация такая у нас… неоднозначная? Кто-то начинает отношения с ухаживаний, свиданий, там… Я, правда, не бывала никогда, но точно знаю, что так делают. Люди. Нормальные.

А мы с Хищником сразу как-то по хардкору прошлись… Он меня голой видел, чуть не трахнул в душевой, и я не особо против была… Правильно, чего расшаркиваться? Какой следующий шаг?

Шатров логичен и последователен, в этом ему не откажешь.

И нахален, естественно, безмерно.

Все эти мысли у меня в голове проносятся с дикой скоростью, а затем я смотрю в хищные насмешливые глаза и понимаю, что Шатер стебется. Развел меня, как лохушку!

Поймал!

Черт… А я ведь… Бляха! Я ведь чуть было не договорилась сама с собой, что все нормально! Что так и надо!

Какой следующий шаг, Маша?

Позволишь ему трахнуть себя в туалете?

Ну а чего конца пар ждать, вон сколько времени пропадает зря!

Как там говорил классик?

«И в очередной раз: мо-ло-дец…»

— Очень смешно, — кривлюсь, стараясь не пропалиться, что поверила и, практически, на все согласна. Шлюшка, е-мое…

— Ну, мало ли… — философски пожимает плечами Шатер, — а вдруг согласилась бы? Попробовать стоило.

Провокатор, мать его!