В ответ Елена только снисходительно пожала плечами.

«Да, теперь уж очевидно, что моя жизнь была ложью, – немного отстраненно подумала Алиса, наблюдая за собой и за тем, что происходило здесь, словно со стороны. Как будто она на время превратилась в одну из тех горгулий, что притаились в углах зала. – Что удивительно, я подозревала Елену в связях с Романом, но до конца так и не верила в это… Не может такого быть потому, что регулярные измены мужа на протяжении всего брака, причем с одной и той же женщиной, – это слишком невероятно, фантастично… А нет, в жизни все возможно. Мне просто не повезло. Мне, именно мне…»

– Алиса! Да скажи ты ей! – бушевала Марина, тряся кулаками, и длинные пряди ее волос, висевшие вдоль лица, тоже тряслись. – Зачем наговаривать… Это бред! Роман не мог!

– Тс-с… – прижала палец к губам Алиса. – Дайте подумать. Я хочу сформулировать свою мысль…

– Роман – святой человек!

– Роман святой, кто спорит, но любит он только меня! – зло выкрикнула Елена. – Ему только я нужна! Если бы вы знали, сколько страсти между нами было… Я – его единственная женщина! С вами он даже не спит, ни с тобой, Алиса, я знаю, и уж тем более ни с тобой, Мариночка…

– Ты врешь! Цену себе набиваешь! – Марина была уже не красная, а малиновая какая-то.

– Тихо вы, – топнула ногой Алиса. – Я серьезно. У меня есть одна мысль…

Елена и Марина замолчали, напряженно глядя на Алису.

– Я столько времени прожила с этим человеком, но так и не поняла, кто он. Гуляка или однолюб, мошенник или святой. Человек, подаривший мне семнадцать лет безмятежного, сытого, безбедного, спокойного существования, или отнявший у меня эти годы жизни… Потому что они оказались ложью. Летаргическим сном! Тс-с, я приказываю! – подняла палец Алиса. – Я была официальной женой Романа. Он называл меня Прекрасной Дамой, своей Вечной возлюбленной… Это что-то про душу, служение, нечто возвышенное, романтичное. – Она развернулась к Елене. – Ты же, Елена, – про тело. Страсть, похоть, оргазм. Про то, что надо скрывать ото всех, стыдиться.

– Да что ты такое говоришь, какой стыд… – возмутилась Елена.

– Нет, пусть говорит, пусть! – перебила ее Марина.

– Далее, – продолжила Алиса. – А вот ты, Марина, нужна была Роману для беседы. Для славословий и восхищения. Роман тебе речь толкнул, и ты все, обмерла, сомлела, ладошки у груди молитвенно сложила, в глазах восторг, и пошла-поехала его хвалить.

Марина дернулась, опять гневно, протестующие замахала руками, но все же промолчала.

– Галина же – для детей. Родила Роману сыновей, позволила ему исполнить его мужскую миссию, но и все, она уже не нужна ему, он ее выбросил. Какой из этого вывод можно сделать, а? – обвела взглядом присутствующих дам Алиса. Но те молчали, теперь уже обе с напряженным ожиданием – что Марина, что Елена – смотрели на Алису. – Роману никто не нужен. Ни одна из нас. От каждой из четверых он взял чего-то одно. Мы не нужны Роману – каждая и по отдельности, ему требовался гарем.

– Какой еще гарем?! – тихо застонала Марина.

– Слушайте, а ведь правда, это гарем, получается… Шведская семья! – нервно хихикнула Елена.

– Я не знаю, специально Роман вот это все придумал или это у него само собой получилось, спонтанно… Но мы все – я, Галина, ты, Елена, и ты, Марина, – его гарем. Мы по отдельности для услаждения каких-либо потребностей Романа. Только он нас не любит, не обманывайтесь. И детей от Галины он тоже не любит… Но. Но! – Алиса опять подняла палец. – Он перед детьми чувствует вину. Он их – уважает. В них он видит что-то такое… важное, значительное, раз решил передать им все свое наследство, не оставив нам четверым ни копейки.

– Я не знаю… Ты вроде правильно сейчас говоришь, но… что-то не так, – пробормотала Елена. Снисходительная, даже горделивая усмешка давно сползла с ее лица, женщина выглядела опять несчастной и замученной.

– Я могу чуть разъяснить, – кивнула Алиса. – Что касается тебя. Ты думаешь, что у вас с Романом страсть и все такое… Нет. Дело не в тебе. А в том, что у моего мужа полно комплексов и странностей. Ему нужны чистые и проверенные особы. Чтобы не несли в себе заразу, передающуюся половым путем. Нет, он предохраняется, мало того, он еще всякими обеззараживающими жидкостями поливает себя после, э-э… соития, но до конца в чистоте партнерши он никогда не уверен. То есть у него сильное либидо… было, во всяком случае, и ему требовалось куда-то сбросить желание… На ком упражняться? А вот на тебе, Елена! Ты для него – тренажер для сброса либидо, и только. Никакой возвышенной любви. Проверенный и надежный тренажер, прослуживший ему верой и правдой двадцать пять лет.

Елена опустила голову, а Марина вдруг истерично расхохоталась.

– А что Роман тебе говорил про меня? Про наши с ним отношения? – вдруг встрепенулась Алиса, обращаясь к Елене. – Что между нами ничего нет и мы в разных спальнях спим?

– Да, – с трудом произнесла Елена.

– А мы с ним иногда занимались сексом, да… Раз в месяц примерно. Стоп! Я поняла. Это происходило, когда у тебя, наверное, случались критические дни. Так все ясно, так понятно теперь стало. – Неожиданно для себя самой Алиса тоже засмеялась.

И Марина опять захохотала.

– А ты не смейся, – строго произнесла Алиса, обращаясь теперь к Марине. – С тобой все еще хуже. Ты нужна Роману, пока славословишь ему. Случись с тобой что серьезное, понадобится тебе с ним посоветоваться – он тебе даст совет, да, из серии «на отвали». Но с тобой долго возиться не станет, если ты начнешь только о себе говорить.

– Алиса… – подала голос Елена. – Как ты думаешь, что произойдет, если я скажу Роману, что у меня со здоровьем не очень. Возраст уже, и вылезли кое-какие проблемы по-женски. Небольшую операцию вон, врачи говорят, надо сделать… Как он отреагирует?

– Ему станет противно. Ему отвратительна физиология. Особенно вот эти женские проблемы. Галина ему противна, потому что – беременность, роды, лактация, гормоны… Заметили, да? Она смотрит на Романа заискивающе, а он отворачивается… Почему я этого раньше не замечала? А сейчас мне все как на ладони, так просто и ясно вдруг стало… Он из тех чокнутых мужиков, для которых женщина после родов перестает существовать…

– Ты права, – опять подала голос Елена. – Ты права, да… Он мне говорил и про невинных девушек, и все вот это… Он псих, Роман.

– Не знаю, псих ли он, в буквальном смысле, но он странный. Хотя, если посмотреть, у многих тоже имеются подобные странности, – пожала плечами Алиса. – Разве вы не слышали истории, в которых мужчина теряет всякий интерес к родившей жене? А после всех этих эпидемий с карантинами у людей вообще крышу снесло. Моют, чистят, дезинфицируют… Потом, у Романа травма детства, или как это называется… Он видел, как умирают его близкие от болезни кишечника, на него это сильно повлияло… Может, он действительно болен. Не исключено, что он сейчас на самом деле умирает…

– А врачи-то что говорят? – спросила Марина.